Железный человек

Криптонов Василий Анатольевич

— Угу. А ты, конечно же, не дурак ни разу, и в Летний сад больше не ходил.

Николка угрюмо вздохнул.

— Пробовал в других местах, отовсюду погнали.

— Ну, ещё бы. Воров вокруг полно, поляна давно поделена. А господина того, небось, ты с тех пор ни разу не видел. Вот и расслабил булки.

— Откуда вы знаете?

— Давно на свете живу. Дальше?

— Дальше… Вот, ей-богу — я не понял даже, откуда он взялся. Только что не было, и вдруг стоит передо мной. Я аж глаза протёр. А он говорит — ну вот и встретились. Пора должок возвращать, —

и трость мне протягивает. Ту, что ему отдал. Я беру — а это уже не просто трость. Кистень из неё сработали! Мне аж рожу перекосило, понял, что встрял. А он лыбится. Соображаешь, говорит. Пошли со мной. И привёл меня к мастерской господина инженера. Велел подстеречь его и убить, трость рядом стелом бросить. Сказал, что риску нет никакого, ходит этот господин всегда поздно, когда на улице нет никого. В одиночку ходит. Подкараулить, сзади огреть — и всех делов. А коли не соглашусь…

— В участок отведёт.

— Угу.

— И что же пошло не так? Ползунов оказался не таким безобидным, как ты думал?

— Так ведь и я не душегуб! Ворую сызмальства, судьба моя такая, а в мокрые дела отродясь не совался. Да инженер тоже — вроде образованный, а силы немалой. И держаться привык востро, шаги мои услышал. Не сумел я к нему незаметно подойти, он обернулся. Да как бросится! Кабы не кистень, не сладил бы я с ним. А тут ещё откуда ни возьмись барышня несётся, за ней слуга… В общем, я трость бросил, как велено, а сам дёру. Мне тот, в очках слепых, штуку эту дал. Чтобы удрать споро, ежели чего не так.

— И куда ты удрал?

— Да есть одно местечко…

— Ясно. А сегодня, значит, опять воровать пошёл?

— А что мне ещё делать? Жить-то надо.

— Всем надо. Только не все воруют. А «в очках слепых» — это что значит? Как этот ублюдок выглядел?

— Ну, чёрные очки у него, как слепые носят. Только он не слепой, зрячий не хуже меня. А очки, верно, нацепил, чтобы не признали. У него и шляпа на самый нос надвинута, чтобы личность не разглядеть.

— То есть, опознать его ты не сможешь?

— Чего говорите?

— Я спрашиваю, если снова с ним встретишься, сможешь узнать?

Николка задумался.

— По голосу ежели только…

— Ну, хоть так. Ладно, понял. Скажу в участке, чтобы сильно далеко тебя в каторгу не загоняли. Вдруг понадобишься. Вставай, чего разлёгся?

Я убрал колено, дёрнул Николку за шиворот.

— А что это вы такое делаете, господин хороший? — раздался вдруг позади протяжный голос. — Пошто это вы приличному человеку руки связали?

Я резко обернулся. Дорогу преградили трое.

Лохмотья, грязь, гнилые зубы, поигрывают ножами и кистенями. В тёмной подворотне и публика соответствующая.

— Спасите, братцы! — ринулся к ним Николка. — Век не забуду!

Я вырубил его ударом кулака. Выхватил из ножен меч. Тот засветился. Троица застыла.

— Охотник! — взвизгнул самый сообразительный. — С мечом светячим! Шухер!

Троица бросилась врассыпную.

Я швырнул Ударом на землю того, что выглядел серьёзнее остальных. Поднял за шиворот,

прижал к стене.

— Как звать?

Бандит зашипел.

— Не слышу! — я поднёс к его роже кинжал.

— Стенька Рябой. Это наша улица!

— Не, Стенька, наврали тебе. Улицы — общественное достояние. Зачем вы здесь? Николку пасли?

Стенька угрюмо молчал. Я приставил кинжал к его шее, надавил. Закапала кровь.

— Да!

— Зачем пасли? Чтобы убить?

— Чего спрашиваешь, коли сам знаешь?

— Кто приказал его убить?

— Министр.

— Интересно девки пляшут. Что за министр? Из какого министерства?

— Ни из какого. Прозвание это. Хотя, может, правда министр, чёрт поймёт. Мне не докладывается. Прежде не он приходил, другой. Охотник. Тоже рожу прятал.

— И почему ты решил, что он охотник?

— Руки всегда в перчатках были, даже летом.

Н-да. С конспирацией Мефодий особо не морочился — в отличие от старшего товарища. Который, оставшись без связного в уголовного мире, вынужден теперь решать проблемы самостоятельно.

— Как найти Министра, знаешь?

— Нет. Ничего про него не знаю. Только то, что денег куры не клюют.

— И часто вы по наводкам от Министра работали?

— Редко. Вот, как сейчас — подчистить чего.

— Интересное название для убийства товарища.

— Тамбовский волк Кривоногу товарищ. — Стенька сплюнул. — Дурной вор. Неудачливый.

Да уж. Удачливый вряд ли по чистой случайности подрезал бы трость у такого, как Министр.

— Аванс, как я понимаю, тебе уже заплатили. А когда Министр отдаст остальное?

— Завтра человек от него будет.

— Человек один и тот же приходит?

— Не. Пацаны уличные прибегают, свёртки притаскивают. Каждый раз одно и то же: дяденька копейку дал, велел передать… Да убери уже, — Стенька дёрнул головой, уходя от кинжала. — Нешто думаешь, мне не любопытно было, кто он такой? Пытался проследить, чуть без головы не остался.

— Угу. А кто я такой, знаешь?

— Откуда же мне знать…

— Врёшь. Вы от меня не просто так бежать кинулись. Меч узнали — а значит, слышали про то, что охотник со светящимся мечом вия завалил.

Стенька отвёл глаза.

— Значит, так. Всё, что вы слышали — правда. Вия убил я. Рассказать, что могу сделать с тобой и твоей шайкой, или сам сообразишь?

— Да не пугай, пуганый. Чего тебе нужно? Министр?

— В идеале — да.

— На что он тебе?

— На то, что эта мразь с тварями повязана. Николку он послал Ползунова убить, а Ползунов сейчас занят тем, что оружие мастерит. Для нас, охотников. Против тварей. Смекаешь?

Стенька покачал головой:

— И-ишь… А душегубами — нас зовут!

— Вы тоже хороши, не отмазывайся. И до вашего брата у меня тоже руки дойдут рано или поздно. Но сейчас мне нужна наводка на Министра. Как только он прорежется, дай знать. Иди к Ползунову, при нём теперь постоянно мои охотники дежурить будут. Скажи, что есть новости для Владимира. Мне сообщат, и я тебя найду.