Железный канцлер
Шрифт:
Все неглупые умы понимали, что стоит только русскому императору намекнуть Наполеону Бонапарту, что неплохо было бы заключить союз между Россией и Францией против Швеции, будущий французский император вприпрыжку бы побежал подписывать все необходимые бумаги. А через несколько недель, или даже раньше, французы уже ковыряли бы какую-нибудь шведскую крепость на пограничье. Или взяли бы сходу несколько городов, так как на западе у Швеции почти и не было никаких сил. И тут же Стокгольм.
Наполеон, безусловно, озабочен некоторыми выпадами России в сторону Франции. Ну не доволен, отчего-то император Павел, что Дания, союзница России, вдруг,
Если будет заключено русско-шведское перемирие, можно, по крайней мере, дождаться начала навигации по всему Балтийскому морю. Шведы сильно рассчитывали на свой флот, они не разрывали соглашений с англичанами из-за того, что планировали с их помощью разбить и русский флот и французский, если таковой появится в Балтике. Впрочем вряд ли французы отважатся на подобное. А вот морские победы могли бы предоставить серьезные аргументы для шведской стороны при заключении нового «незыблемого мира», очередного за чуть меньше чем вековую историю войн России и Швеции.
Буксгевден не был в курсе подобных событий и раскладов. Все же он, скорее военный, а уже сильно после, дипломат. Но необходимость взять паузу нужна и России, очень нужна. Чтобы успокоиться, привести головы в порядок, а уже к лету ударить и на Або и дальше.
— Так что нового в Стокгольме? — спрашивал Буксгевден.
— О, у нас уже не так интересно. Впрочем, было бы что рассказать, не преминул бы это сделать. Хотя, — Курт Богислаус улыбнулся. — Однако, король все еще негодует из-за бегства королевы. С англичанами у нас не ладится. Была бы возможность вернуть все на исходные позиции, это было бы хорошо для наших народов.
Швед вновь заискивающе посмотрел на собеседника. Федор Федорович сперва и не понял, почему ему шведский генерал намекает о заключении мира. Русский генерал не может принимать такие решения, даже обсуждать их. Иное дело, если бы тут был командующий фельдмаршал Суворов. Вот только Александр Васильевич отправился в Петербург.
— Вы хотите, что я донес ваш посыл о мире моему императору? — Буксгевден догадался, наконец, зачем все намеки.
— Уж, если на чистоту, господин генерал, друг мой, то непременно. Для наших государств было бы весьма полезно, чтобы монархи, пусть и через нас с вами, говорили. Вот только, есть недоразумение, которое все же нужно решить. Мой король не может разговаривать, если его возлюбленной супруги не будет рядом, — лицо шведа стала слащаво приторным от той любезности и дружелюбия, которое хотел показать фон Стединг.
— Не думаю, что дальние поездки пойдут на пользу королеве, которая носит под своим сердцем дитя, — сказал Федор Федорович и не смог сдержать ухмылки, наблюдая, как поменялся в лице шведский парламентер.
— Она… Беременна? — выдавил из себя фон Стединг.
— О! — театрально, наслаждаясь моментом воскликнул Буксгевден. — Вы не знали? Ах, да, вы же не читаете русских газет. Хотя, я уверен, что в Стокгольме уже должны знать. И государь ясно дал понять, что Александра Павловна останется пока в России.
Швед молчал, он судорожно рассматривал варианты развития событий. То, что против Густава Адольфа уже складывается
Александру Павловну ставить на шведский престол можно было бы только в одном случае, если русские полки были бы на подступах к Стокгольму, а шведский флот потоплен. Она русская, а как бы то ни было, трудно будет объяснить народу, почему явные враги становятся друзьями. Да и черт с ним, с народом! Знать почти поголовно ненавидит Россию.
Другое дело наследник, даже наследница. Ребенок — это будущее Швеции. И даже хорошо, что мать у него будет русской принцессой.
— О чем вы так задумались, друг мой? — прервал размышления своего визави Федор Федорович.
— О будущем Швеции, мой друг, — туманно отвечал шведский парламентер.
— Господин фон Стединг, может, перейдем к делу? — общество шведа начало несколько напрягать русского генерала.
— Пусть к делу. Мне нужно узнать, куда хочет дойти Россия и какие условия мира для нее приемлемы, — предельно серьезно сказал шведский генерал.
— А не многого ли вам хочется? Но скажу так, что меня устроил бы Стокгольм и переговоры там, во дворце вашего короля. Тут, в захолустном Гельсингфорсе, не уютно, — сменив тон от приятельского до решительного, говорил Буксгевден.
— Что ж, ваши аппетиты велики. Тут бы не поперхнуться, — на грани грубости отвечал фон Стединг, впрочем, он быстро поправился. — Но я выступаю за скорейшее завершение конфликта. И давайте утверждать условия перемирия, нам еще его предоставлять своим монархам, а это путь не близкий, даже большой армии такое расстояние не преодолеть в холоде да сырости.
— О, не беспокойтесь, русский солдат и не такие расстояния под ветром и снегом переходит, пройдет и до Стокгольма и дальше, — чуть ли не рассмеялся Федор Федорович.
— Куда еще дальше, — пробурчал шведский парламентер, доставая папку с заготовленным проектом перемирия.
Перемирие было достаточно хитрым и даже где-то в пользу Швеции. Нет, шведам никто не отдавал занятые территории, напротив, они даже выводили свои отряды из некоторых поселений у озер, чтобы выровнять линию разграничения. Вот только шведское командование оставляло за собой право начать боевые действия в случае, если к ним придет существенное подкрепление.
И такой важный момент был столь завуалирован, так предоставлен, что не сразу и разобрать сущность пункта соглашения. И Буксгевден и не заметил этого пункта, так как его глаза все больше цеплялись за иное. Шведы мало того, что выравнивали линию соприкосновения, отдавая русским ряд территорий, правда таких, что туда вводить войска — только гробить, озера да сплошные болота. Но, что более впечатлило Федора Федоровича, шведы отдавали острова Вестер-Сварто, Остер-Лилла-Сварто, Лангрен.
Понятно, что шведский король рассчитывал вернуть все эти острова, как и побережье десантными операциями, но Буксгевден знал и иное. Несмотря на заговор и некоторую неразбериху, связанную с ним, формируются новые русские полки и дивизии, и уже скоро русские войска пополнятся более чем двадцатью пятью тысячами солдат с немалым количеством артиллерии. Их продвижение затруднено погодными условиями и ставшими совсем никудышними дорогами, но армия движется, вопреки всему. Нужно лишь еще немного времени.