Жёлтая магнолия
Шрифт:
… а она хотела, чтобы это путешествие длилось и длилось…
— Так мама Ленара не знает, кто проводит этот обряд? — спросила Миа, чтобы как-то нарушить напряжённую тишину между ними и отогнать навязчивые мысли об объятиях.
— Не знает, — ответил маэстро, и голос его прозвучат как-то хрипло. — Но у меня есть подозрения насчёт той женщины в красном бархате, которую вы видели в подвале.
— Вы думаете это она? Убийца — женщина? — удивлённо спросила Миа.
— Не совсем. Но она явно имеет к этому какое-то отношение. Судя по её наряду
— И как я это определю?
— Человек, вещь или место? Так вы говорили, — в голосе маэстро послышалась усмешка. — В этот раз будет человек. Если и искать где-то богатую патрицианку, так это в театре. И завтра мы с вами туда пойдём.
— В театр?!
— В театр.
— О, Серениссима! С утра в сумасшедший дом, а к вечеру в театр?! — воскликнула Дамиана.
— Вам не нравится насыщенная событиями жизнь, маэсса О'Мелья? — спросил маэстро и, хотя лица его не было видно, нетрудно догадаться, что он над ней подтрунивал. — Я полагал, что цверры легки на подъём, так не разочаровывайте меня. Сомневаюсь, что вы когда-нибудь бывали в театре.
— О! Никаких проблем, маэстро Л'Омбре, в театр так в театр, — рассмеялась она в ответ. — Когда ещё представится случай вот так запросто побывать в театре! На острове стекольщиков и в больнице святой Лючии мы уже были, завтра сумасшедшей доме и театр! У нас с вами и правда насыщенная жизнь! И раз уж на то пошло, то не могли бы вы одолжить мне Пабло и его лодку? Мне завтра нужно побывать ещё в одном месте.
— В каком?
— Э-э-э, на кладбище Санта-Мария.
— И что вы забыли на этом кладбище?
— Ну… Почтить память своих родственников, что же ещё!
— Не держите меня за дурака, маэсса О'Мелья, цверры, насколько мне известно, сжигают умерших, а не хоронят на кладбище Санта-Мария. Я, конечно, дам вам Пабло, но лучше бы мне знать, зачем вам понадобилось туда наведаться. Когда я говорил про насыщенную событиями жизнь, я не имел ввиду посещение ещё и кладбищ.
— У меня там тайник, — пожала она плечами, — немного денег, украшения. После того, как мою лавку разграбили, пришлось всё там спрятать. Надо же мне приодеться к посещению театра!
Она услышала короткий смешок маэстро, и ей показалось, что его рука чуть придвинулась к её руке, как будто он хотел коснуться её пальцами.
— Приодеться? Хм… Хорошо, маэсса О'Мелья, я дам вам Пабло.
Как-то он быстро согласился… И никаких тебе насмешек и намёков…
— Так что сказала вдова Гольдони? — спросила Миа.
Без движения её рука на перекладине лодки совсем затекла, но она боялась её отодвинуть или…
… не хотела. Как будто этим движением могла разрушить возникшее между ними облако странного тепла.
— Это мы узнаем, когда вернёмся, осталось недолго.
Лодка повернула на Гранд-канал, и дождь усилился. Ближе к выходу из акватории
— Вы замёрзли?
Маэстро чуть отодвинулся и, стянув плащ со своего плеча, полностью набросил его на Дамиану.
— Держите…
— А вы? Вы же промокнете!
— Ничего страшного.
— Но…
Она хотела возразить и снова протянуть ему вторую полу плаща, но он не дал. Натянул ей на голову капюшон и, запахнув полы плаща, ловко затянул завязки под подбородком, а сам встал и перебрался поближе к Жильо.
— Клятый чирокко! — пробормотал прианец, налегая на вёсла, и подведя лодку к причалу палаццо Скалигеров, с силой ударил веслом по колокольчику.
Пока он швартовал лодку, на причал выбежали слуга и мессер Оттавио. А за ними показалась и монна Джованна, кудахча, как курица, и держа над головой плащ. Они удивлённо смотрели то на промокшего маэстро, то на Дамиану, и по их лицам было видно, что они совершенно ничего не понимают. Наверное, такое странное поведение их хозяина не укладывалось ни в какие рамки, и именно поэтому мессер Оттавио опомнился и подал руку лишь тогда, когда маэстро уже выбрался на причал.
— Монна Росси, — маэстро потеснил дворецкого и сам протянул ей руку.
Ветер гнал волну, и вода уже поднялась, залив пару ступеней. Косой дождь бил в лицо и, взбираясь на причал, Миа наступила на полу плаща и упала бы в канал, если бы не маэстро. Он с неожиданной ловкостью, крепко ухватил её за руку, потянул на себя и обнял за талию, поймав балансирующей на самом краю причала. И удержал, на мгновенье прижимая к себе и отступая назад. Но тут же отпустил со словами:
— Э-э-э, монна Росси! Не хотелось бы звать Пабло с багром и вылавливать вас из канала.
Он улыбнулся, стирая ладонью воду с лица и проводя ей по волосам, и от фонаря над их головой капли на его лице блеснули. В этот момент Дамиане показалось, что он выглядит гораздо моложе, чем она привыкла о нём думать. И его лицо с этой улыбкой, без обычной маски бесстрастности и презрения, это было лицо совсем другого человека, который на какое-то мгновенье открылся перед ней.
— Ах, синьор, вы совсем промокли! — мессер Оттаиво выхватил плащ у монны Джованны и набросил на плечи хозяину. — А ваше колено…
Слуги засуетились, и в тот же миг лицо маэстро снова стало непроницаемым. Он обернулся и начал раздавать указания в своей обычной манере:
— Мессер Оттавио, с чего вы вдруг забыли свои обязанности? Живо проводите нашу гостью в её комнату, она же насквозь промокла. Растопите камин в спальне монны Росси и в кабинете. И найдите сухую одежду. А вы, монна Джованна, распорядитесь насчёт ужина и сделайте нам горячего вина. И быстро! Будьте так добры.
Глава 19. Патриции женятся на патрицианках