Жемчужинка для Мажора
Шрифт:
Пережитый стресс даёт о себе знать, и я чувствую, как слипаются глаза. Мозг не работает, потому что меня клонит в сон. Я даже кушать не хочу, хотя последний раз ела в обед.
Краем сознания отмечаю, что вода в ванной больше не шумит. Да и вообще Глеб подозрительно притих. Вроде и выйти должен, но свет продолжает гореть, а в ванной ни звука.
Отложив доклад в сторону, поднимаюсь с дивана и выхожу в коридор.
Не знаю, что именно я хотела сделать, потому что все мысли разлетаются, словно воробьи с ветки, которых
Я замираю прямо посреди коридора, неприлично вылупившись на Соколовского, который именно в этот момент решает выйти из ванной. В одном полотенце вокруг бёдер! Причём в моём полотенце!
С волос брюнета на широкие мощные плечи стекают капли воды. Они продолжают свой путь вниз по накачанному рельефному торсу и скрываются за полотенцем. Там же, где скрывается провокационная дорожка волос на животе парня.
Я сглатываю. Во рту сухо, как в пустыне. Щеки горят от стыда.
Это первый раз, когда я вижу полуобнажённого парня вживую. Фильмы и сериалы не считаются! А Глеб, как назло, сложен практически идеально.
— Чего уставилась? Ты не на выставке. — Мрачно заявляет мажор, тоже застыв у дверей ванной. — У тебя есть нормальный гель для душа? Я не хочу вонять так же, как и ты — дешёвкой.
От возмущения давлюсь очередным вдохом, напрочь позабыв о всяком смущении. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Хочется ему врезать за обидные слова, но я усилием воли заставляю себя оставаться на месте.
Ну, вот, привычный Глеб Соколовский вернулся. И получаса не прошло.
Вот только что-то неприятно, протестующе сжимается внутри меня при этой мысли.
Неужели я хочу, чтобы Глеб мне… нравился? Был другим со мной?
Господи, бред какой!
Я трясу головой из стороны в сторону, как кошка, которая случайно попала в воду, пытаясь выкинуть бредовые мысли. Не осознавая, что делаю это на глазах у Соколовского, который счёл махи головой за мой отрицательный ответ.
— Ну, да. А чего я ещё ожидал от захолустной квартирки и Скворцовой? — негромко бурчит себе под нос мажор.
Небрежно придерживая край полотенца на бёдрах, он обходит застывшую в коридоре меня, направляясь в зал, который одновременно служит мне спальней. По-хозяйски придирчивым взглядом осматривает мою комнату. Сканирует статуэтку египетской кошки на полочке, слегка кривясь.
В итоге его взгляд останавливается на диване. В янтарных глазах сквозит неподдельный интерес.
На этот моменте мой порядком потрёпанный стрессом и шоком организм решает выйти из ступора. Я, чеканя каждый шаг, иду в зал с твёрдым намерением поставить зазнавшегося мажора на место и, наконец, вытурить его из квартиры.
Но доклад, который оказывается в лапах Соколовского, пока я преодолевала небольшое расстояние между нами, заставляет меня остановиться.
— Положи на место. — Требовательно говорю я. Не прошу, а именно приказываю.
Глеб
— Интересный доклад. — Кивает одобрительно головой, быстро пробегаясь по формулам на листе и строчками с пояснениями к ним. — Признаюсь, Скворцова, я ожидал от тебя худшего, но ты смогла меня удивить. Разумов будет завтра в экстазе от твоего доклада.
Брюнет переводит на меня задумчивый взгляд янтарных глаз, и, пока я мнусь в нерешительности, недовольно цокает языком.
— Так не пойдёт. — Выдаёт он, в конце концов.
— Что не пойдёт? — Хлопаю глазами, наверняка подтверждая этим, что блондинка я теперь не только по цвету волос.
— Сложи два плюс два, Жемчужинка, — снова называет меня этим странным прозвищем, от которого у меня по коже невольно проносятся мурашки, — ты, как оказалось, девочка не глупая. — И, спустя паузу, с сомнением оглядев меня, добавляет. — Наверное. Я пока ещё не уверен точно.
— Да как ты смеешь! — Взрываюсь я. — Оденься уже и вали домой! — Выпаливаю, приближаясь к Соколовскому.
Тянусь рукой, чтобы отобрать свой доклад, но Глеб слишком резвый. И слишком высокий. Ему достаточно просто вытянуть руку вверх и всё — я не достану доклад даже в прыжке.
Что он, собственно, и делает, с насмешкой глядя на меня сверху вниз.
— Мне понравился твой доклад, так что завтра мы расскажем именно его. Мой можно отправлять в топку. — С досадой на лице выдаёт парень, продолжая удерживать в плену мою кропотливую недельную работу по вышмату.
— Я не собираюсь отдавать тебе свои труды! — Пыхчу, словно ёж, от бессилия что-либо сделать.
— А я не собираюсь тебя спрашивать. Считай это платой за твоё спасение, хомячка.
Хо… Хомячка?!
Я взрываюсь. Наверное, даже искры из глаз сыпятся, когда я выдаю:
— Быстро вернул доклад и пошёл вон! — Рычу, стоя к нему близко.
Опасно близко.
Но я, во что бы то ни стало, намерена вернуть свой доклад и вытурить Соколовского из дома. После такого уж точно! Чаша моего безграничного терпения переполнилась.
— Ой-ой-ой, какие мы страшные, — продолжает дразниться мажор, встряхивая листами доклада в руке. Ещё раз напоминая, что мне не достать желанный объект.
Но я всё же решаю попытать счастья.
Не обращая внимания на возмущения Глеба, я опираюсь рукой о выступающую костяшку на боку парня, совсем недалеко от обёрнутого полотенца. Отталкиваюсь ногами об пол и прыгаю, изо всех сил вытягивая вторую руку вверх.
Мне не хватает какой-то пары миллиметров до желанной цели. А вот полотенцу, служащему последней обороной между обнажённым Глебом и моей дикой стеснительностью, хватает одного моего неаккуратного движения рукой.
И оно слетает на пол, оседая у ног брюнета полукругом.