Жемчужный принц
Шрифт:
– Разрешите мне сесть на весла, – предложил свои услуги Робин. – Вы не знаете дороги.
– Ну, тогда мы только к зиме доберемся домой.
Ха-ха-ха! – рассмеялось доброе существо и важно расселось на твердом деревянном сиденье. – Я буду штурманом. Обогнуть остров лучше справа. Так короче.
Насев на весла, принц ловко развернул лодку, и, следуя распоряжениям своего штурмана, начал осторожно огибать остров. Это заняло почти час, потому что Робин советовал держаться подальше от берега.
И вот уже вдали замаячил знакомый пляж и рвущийся в небеса белый замок.
Принц
– Как здоровье Фаустины? – спросил принц.
– Не очень. Она слабеет с каждым днем.
– Ты считаешь… – и принц судорожно сглотнул.
– Я не считаю, я уверен. – Учтите, принц, что Кроун тоже где-то здесь.
– Откуда ты знаешь?
– Я слышу его голос где-то внизу. Он здесь.
Принц внимательно посмотрел на своего верного друга и сказал:
– После этой «Новой Венеции» мне что-то не очень хочется идти в свои покои, где нет ни одной дешевой вещи.
– Я понимаю, вас, принц, – согласился Робин.
– Давай, сядем вот на этот камень и немного поговорим. Уже стемнело, и нас никто не заметит.
И принц сел прямо на большой плоский валун, который по форме напоминал трон короля гуннов, Аттилы.
– Может, мне подстелить вам мою красную жилетку, – предложил Робин, – беспокойно захлопав ушами.
– А вот этого больше не надо делать никогда, – строго ответил принц. – Я не скажу тебе как, но мне удалось попасть на другую сторону острова.
– И я знаю, как вы попали, принц. Через зеркальный шкаф.
– Откуда ты это знаешь, Робин? – раздраженно спросил Перль.
– Это зеркало было сделано две тысячи лет назад одним колдуном, который жил на острове. Колдуна давно уже нет, а зеркало осталось. Но на другую сторону есть множество других ходов.
– Что за остров! – рассердился принц. – У меня такое впечатление, что я живу среди духов, колдунов и демонов. Люди-то куда пропали? Вы, эльфы, словно землеройки! Нарыли ходов для себя, совершенно забыв, что здесь еще и люди живут!
– Мы не можем изменить своей природы, как и вы, – спокойно объяснил Робин.
– Я уже сомневаюсь, человек я или какое-нибудь волшебное создание?
– Вы – обыкновенный, смертный человек, принц, – сказал Робин.
– Да, но моя мать была феей!
– Но она любила простолюдинов и немного забылась в своих удовольствиях.
– Удовольствия? Да в Венеции все развлекаются! Даже животные! И вообще, почему на острове нет ни одной церкви?
– Ваша матушка считала, что это необязательно.
– Да уж. Оставаться богоподобным и при этом получать наслаждение от жизни, наверное, невозможно. Либо одно, либо другое. Но это – философский вопрос. Я не об этом хотел поговорить с тобой, Робин. На той стороне острова стоят жалкие лачуги бедных рыбаков и ныряльщиков. Я разговаривал с двумя из них. Самое ужасное, что, несмотря на свой адский труд, они довольны жизнью. Кроун так промыл им мозги своими лживыми проповедями, что они верят ему и боготворят как доброго короля. Более того, этот Кроун никак не представил меня. Они считают его владельцем острова, а молодежь вообще не знает, что делается за кирпичной стеной и говорит, что они живут в деревне
Принц все больше и больше возбуждался, рассказывая о своем необычном визите.
– Однако все эти люди работают на вас, принц, – заметил Робин.
– Я это знаю. Но Кроун ввел так называемый «Жемчужный закон счастья». Если ты стар или немощен, то можешь добровольно умереть. Я уверен, что это относится не только к этой категории населения!
– Мне нечего ответить на это, добрый принц. Людям не очень везет на этой земле, а счастья хотят все.
– Ты рассуждаешь сейчас, как вшивый аристократ, который разглагольствует о модной сейчас теме всеобщего равенства. Только такого не бывает!
– Я понимаю ваше негодование, принц. Но сейчас на карту поставлено гораздо больше.
– Что же?
– Ваша жизнь.
– Кто же за мной гоняется?
– Кроун. Я уже сказал, что он притаился здесь, на острове.
– Я буду серьезно разговаривать с Кроуном, – заявил принц и, не попрощавшись с Робином, направился в сторону мраморной лестницы.
Робин долго провожал его взглядом, потом раскрутился, взмыл в воздух и исчез в темном небе.
Да, в Венеции роскошествовала и пировала эпоха барокко с его пышностью и излишествами. Все было чересчур ярким, галантным, вольнодумным и… демоническим. Идеи Жан-Жака-Руссо о социальном равенстве звучали во всех аристократических салонах, ибо были новыми, модными и достаточно глубокими. Возникали и другие теории по переустройству общества, но часто создавалось впечатление, что философы советуют то, что никогда бы не сделали сами. Кому придет в голову стать аскетом? Пожалуй, только святому отшельнику.
Через 16 лет Великая Французская Революция изменит лицо мира, а еще через 8 лет Наполеон завоюет Независимую Венецианскую республику.
А тем временем Венеция, пудрит парики, расшивает золотом камзолы и туго затягивает корсеты, скрывая под разноцветными масками свое непорочное лицо. В казино за зеленым сукном напыщенные игроки испытывают свою судьбу, гондольеры в черных лодках рассекают зеленые воды каналов, чаруя пением баркарол, а на острове Бурано постепенно плетется кружево любви этой истории.
Приземлился шустрый эльф на игрушечном острове Бурано у розового домика, сверкающего свежей краской и юностью, которая буквально парила в вечернем небе. Сквозь тонкие кружева занавесок пробивался желтоватый свет горящих свечей, который падая на темную воду каналов, слегка подсвечивал ее, создавая иллюзию доброй сказки, которая устав от дневных забот, прилегла отдохнуть.
«Хорошо у них здесь, спокойно. Плетут кружево и радуются жизни, а у нас ловят жемчужины и создают какие-то новые для себя законы. А результат – ненависть, вражда, слезы и разбитые сердца. Брали бы лучше пример с меня и Эльфины. Лесная куница быстрее поймет, чем самый разумный человек. А я всего-навсего эльф по имени Робин, который не пожелал покинуть остров, где родился».