Жена на продажу, таверна на сдачу
Шрифт:
Глянув в лицо Феланора, я его не узнала.
Он был все так же красив, до умопомрачения, до головокружения.
Его лицо было все так же светло, волосы лунным светом лежали на плечах.
Но ранее светлые глаза стали темны и холодны.
И губы сжаты сурово и жестко.
Наверное, он на всем скаку должен был промчаться мимо, в блеске и славе.
Наверное, все, кто встречался ему на пути, должны были ему кланяться. Карл вот поклонился.
А я замерла, пораженная величественным зрелищем и… влюбленная еще сильнее!
И
Он смотрел на меня свысока, и я видела, как он мучительно пытается вспомнить, кто я такая.
Да, да!
Проблески памяти блеснули в его глазах и угасли.
Через миг я видела, что я для него — просто одна из его подданных, не более.
Кричать, звать, пытаться напомнить о том, что было между нами?
Вокруг Феланора была грозная стража, знать, готовая меня в любой момент отогнать.
И рыжая наглая невеста принца, в золотой парче, сверкающей алыми рубинами и кроваво-красной вышивкой!
Разодетая в прекрасные одежды, Катарина была ослепительно хороша. Она улыбалась, глядя на меня так же сверху вниз, сидя в седле на прекрасной огненно-рыжей лошади.
Она не пыталась меня отогнать или как-то нейтрализовать. И от ее улыбки у меня мурашки по спине побежали. Потому что я поняла — никакие слова мне не помогут. Колдовство ее так крепко, что ничто его не убедит в том, что когда-то он любил меня…
— Кто ты такая, женщина? — спросил меня Феланор высокомерно.
Просто ножом по сердцу!
Он раньше так никогда не разговаривал.
В нем было достоинство, а не высокомерие. А теперь «я принц, а вы никто, грязь из-под ногтей!» просто лезло из него!
— Что же ты, Дубровский, — с досадой и отчаянием произнесла я.
В его потемневших глазах снова промелькнула какая-то тень воспоминаний. Но тут же исчезла.
— Феланор Дубовый Лес, — представился он все так же высокомерно. — Не Дубровский. Вы что-то спутали, милая. Так кто вы и зачем вы тут?
— Пришла поблагодарить вас, — ответила я, с трудом сдерживая слезы досады. — Вы помогли нам привести в порядок наш дом, нашу таверну.
Феланор перевел взгляд на Карла.
— Что-то припоминаю, — произнес он медленно. — Вы, верно, помогали мне в странствиях? Как и моя невеста, Катарина?
Меня даже передернуло!
А эта змеина подъехала к нему, склонилась из своего седла, положила ему голову на плечо и проворковала ангельским голоском:
— У тебя такое доброе и щедрое сердце!
И Феланор, мой Феланор улыбнулся ей и поцеловал ее в лоб!
О-о-о, да я чуть с ума не сошла!
Одно радует: целовал он ее холодно. Словно печать ей между глаз всобачил!
Да и радостных лиц вокруг них я что-то не заметила.
Да, эльфы признавали право своего правителя влюбляться в кого угодно. Но ее они по-прежнему не любили и не уважали.
Хотя ей и было на это наплевать. Ведь главного она добилась — жила во дворце, носила шелка, атлас и бархат,
А все остальное ей было безразлично. Даже любовь Феланора. Ей и красивый эльф был не нужен, только его деньги.
— Таверна, дорогой, — ворковала она. — Это так мило. А давай закажем торт на свою свадьбу в той таверне? Вы же можете испечь торт, — обратилась она ко мне, — или вы просто варите каши и ничего более? Вы способны нас удивить?
Она смеялась надо мной.
Издевалась, глядя в глаза.
— Или вы просто таверна, для этих грязных мужланов, — продолжила она, — которым можно и свиное хрючево отварить, и они съедят? Говорите, вам отмывали таверну? Там все, наверное, было залеплено грязью. Так что эта чистота ненадолго.
Феланор смолчал.
Никак не прореагировал на эту гнусь!
На эти издевательства, полные яда и самой мерзкой людской злобы!
«О-о-о, Дубровский! Так от тебя одно название осталось! — ужаснулась я. — Ты там, внутри, где-то глубоко. Но если тебя не пробудить, то ты исчезнешь навсегда, оставив место холодному и чужому монстру!»
— Я могу! — почти выкрикнула я. — Испечь торт, что достоин даже принца, я могу!
Катарина рассмеялась.
— Так позаботься об этом, — произнесла она. — Наша свадьба скоро. О! И я хотела бы отведать кусочек накануне. Чтоб понять, годится ли он украсить мой стол.
Феланор лишь кивнул головой и пришпорил коня.
В Катарина, неспешно приблизившись, склонилась ко мне и произнесла:
— Это так забавно, что именно ты будешь печь торт на мою свадьбу. Я знаю, зачем ты вызвалась. Надеешься как-то вернуть его? Что-то подмешать? Ничего не поможет, — она рассмеялась, абсолютно уверенная в своей победе. — Но я дам тебе шанс, чтобы ты попыталась. Посмотреть и поиздеваться над тобой будет интересно!
Она снова звонко рассмеялась, дала шпоры коню и помчалась вслед за Феланором.
***
— Ты посмотри, какая стерва! — воскликнула я, терзая подол своего фартука.
Всю мою печаль как рукой сняло. Плакать не хотелось. А вот наподдавать ей как следует — очень.
Чтоб она поняла, что не ей надо мной смеяться!
— Вот это настрой! — подхватил повеселевший Карл. — Так и надо! А… что надо-то? Что будем делать? Неужто ты в самом деле торт для этой рыжей будешь печь?
— Ну, разумеется, буду! — яростно фыркнула я, дернув плечом. — Но только не ей, а ему!
И тут же ругнулась:
— Да чтоб у него слиплось кое-где, и не разлипалось, пока меня не вспомнит!
Карл с сомнением покачал головой.
— Черная магия — это не та вещь, которая так просто проходит. Так что если у него слипнется, то может и никогда не разлипнется, и Феланор рискует очень сильно страдать всю жизнь…
— Ничего! В случае этого слипания жизнь его будет, конечно, безрадостной, но недолгой! — желчно произнесла я.
— Это где должно слипнуться?! — ужаснулся Карл.