Жена на продажу, таверна на сдачу
Шрифт:
Ножек я тоже запросила у шкафа целый котел, ведь предстояло накормить очень много человек.
Пока я крошила огромным ножом белые крепкие кочаны, Карл мыл мясо.
Он хорошенько отскоблил свиную кожу ножом, так, что она побелела, ополоснул его как следует и поставил на огонь наш самый лучший котел.
Налил туда пахучего масла — разогреваться, и принялся крошить лук.
Тильда, убедившись, что масло разогрелось, в котел покидала мясо, и оно зашкворчало, подняв целое облако ароматного пара.
Тильда
Перед Карлом на стол она поставила
— Сейчас приготовим капусту, — произнесла я чуть слышно, — и я пойду… туда. Попробую испечь первый пирог.
— Мы с Тильдой справимся, — сказал мне Карл. — Можешь идти прямо сейчас. Я даже помогу тебе собрать с собой все необходимое!
— Всего необходимого, пожалуй, у нас нет, — задумчиво ответила я. — А просить у шкафа я могу только один продукт. На рынок, что ли, заглянуть?
Карл только покачал головой:
— Зачем же на рынок, — ответил он. — Скажи, чего не достает, и я помогу это раздобыть.
— Но Карл! Это же твое…
— Это наше, — твердо ответил он. — Пока мы работаем вместе, и делать все сообща должны. У нас с тобой теперь не три попытки что-то получить у волшебного шкафа, а целых шесть! Дар не разделился, а преумножился, Адель. Держась вдвоем, мы получим намного больше, чем если будем просить каждый для себя.
— Ты просто золото, Карл! — улыбнулась я.
— Вывеску обещал сделать Бъёрн, — продолжил Карл. — У него руки золотые. И он не самый болтливый человек в городе. Удивился моему заказу, но вопросов задавать не стал.
— Хорошо, — рассмеялась я. — Надеюсь, все у меня получится!
Итак, дано: разрешение приготовить торт на свадьбу принца Феланора.
Из активов у меня были деньги, притом много.
Наша с Карлом таверна «Печеное яблоко» начала приносить неплохой доход. И, хоть работать приходилось много, оно того стоило. Мы приоделись, стали походить на важных добропорядочных горожан.
Карл носил теперь крепкие ботинки, всегда свежие сорочки и добротные куртки.
Я щеголяла в вышитых шелками корсажах; мои юбки все были новыми, не стыдно и в люди выйти.
А еще мы могли купить любую специю, любое лакомство, добрый кусок мяса или мешок муки, чтоб готовить. И все в округе знали, что еда у нас свежая и вкусная.
Так что популярность наша только росла. И поток денег, льющийся в наши карманы — тоже.
Поэтому, собравшись в Белый Город, я набрала в корзинку не столько продуктов, сколько положила денег в карман. Печь пирог для знакомых – это одно, а на королевскую свадьбу – это совсем другое! Тут нужны помощники, и я собиралась нанять эльфят порасторопнее.
В Белом Городе стоял погожий денек. У нас было холодно и дождило, а над городом эльфов словно всегда сияло солнце.
И весна тут была такая ласковая, светлая
Под окнами расцветали цветы, и я шире раскрыла створки, чтоб видеть солнце и зелень.
Птицы напевали в ветвях деревьев… Ах, какой покой! Какое блаженство!
Фартук сам собой завязался, миски попрыгали на стол.
Мурлыча под нос песенку, я посеяла муку через небольшое сито. У шкафа попросила дрожжей, корицы и ванили, потому что тут о таких специях и не слышали. Кажется, и хлеб пекли на закваске?
Чтоб опробовать печь и противни, я решила для начала приготовить сдобные булки, на молоке и сметане, с сахаром и корицей.
Печь их было не трудно, они были совершенно простые, незамысловатые. И уж если не понравятся эльфам, можно забрать их в «Печеное яблоко». Карл-то их запросто продаст тем же лесорубам — лакомство в подарок женам.
Зато я узнаю, не пригорит ли в эльфийской печи тесто.
Дрожжи я развела в теплом молоке, добавив туда немного сахара.
В подошедшую опару добавила просеянной, подышавшей муки самого тонкого помола и поставила в тепло.
Когда тесто поднялось, добавила туда яиц с оранжевыми желтками, жирной сметаны и немного золотого пахучего масла. Перемешала как следует все это и оставила подниматься.
Начинки у таких булок нет, вместо нее — просто сахар, перемешанный с корицей.
И я, пока тесто поднималось, решила посидеть на крыльце, погреться на солнышке. У нас-то было пасмурно и хмуро, и дождь донимал, барабанил по крыше.
В глубокой миске я мешала сахар с корицей и блаженствовала. Поэтому как подкрался он, не заметила.
А папаша Якобс, грязный, страшный, с вытаращенным безумным глазом, выкатился на четвереньках откуда-то из-под кустов роз, и уставился на меня.
Я так и подскочила, вскрикнув от испуга.
Но он как будто не собирался на меня нападать.
Казалось, он вообще не понимал, где он и как сюда попал.
Он, словно животное, одуревшее от солнца и свежего ветра, крутил головой в разные стороны и пускал слюни из полуоткрытого рта.
— Что… что вам нужно? — только и смогла выговорить я, взяв себя в руки. — Уходите! Не то стража вас нагонит, и худо вам придется!
Но Якобса мои слова не смутили. Он как будто бы даже не понял их.
— Тьма, тьма, тьма! — прокричал он, подпрыгивая на четвереньках. — Ты слышишь? Она идет!
— Тьма? — удивилась я, глянув на небо. Но на нем не было ни облачка.
— Она все укроет! — зловеще пообещал Якобс. И мерзко захихикал, так, что кровь стыла в жилах! — Принц-то потемнел, хе-хе… Словно дроу его родили. Словно он выбрался из подземелий, где не любят солнца и света! Не будет скоро тут ничего!
Якобс злобно рявкнул на меня. Его безумное лицо стало злобным.