Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе
Шрифт:
Когда Эдриан прилюдно унизил меня и отказался от нашего брака, то я не знала, может ли мне стать еще больнее.
Оказалось, может.
Может, доказала Агнесс.
Моя сестра, от которой я не ожидала настолько жестоких слов.
– Но отец ведь признал меня и наделил титулом! – не выдержав, зарыдала я, хотя плакать сейчас перед Агнесс казалось самым унизительным из всего, что я сегодня пережила. – Госпожа Мерседес приняла меня, ты меня приняла! Вы сказали, что теперь мы – одна семья!
Сестра медленно повернулась ко мне и я поразилась,
Обычно милое, участливое и располагающее к себе, сейчас оно напоминало треугольную морду змеи.
По губам Агнесс скользнула усмешка.
– Неужели ты и правда поверила в то, что мы бы принять в свою семью такую тупую корову, как ты, Фифи? А Алый генерал Серинити, блестящий Эдриан Сальваторе мог взять тебя в жены по-настоящему? Тупорылая доярка… Как же ты могла так много о себе возомнить?
И я упала на колени, сраженная резким переходом от милой заботливой сестренки к отвратительной паучихе, заманившей меня в свою паутину и вонзившей ядовитые жвала прямо мне в шею.
Захлебываясь слезами, я хотела крикнуть, как она могла, но у меня не получалось вымолвить и слова.
А Агнесс стояла надо мной, такой жалкой и убитой горем, в свадебном платье, в драгоценной короне, облитая золотистыми лучами заходящего солнца, и была в этот момент поистине прекрасна, словно мои слезы и страдание напитывали ее силой и красотой.
– Ты просто не можешь себе представить, замухрышка, как же мы страдали от того, что в нашем доме поселилось воняющее силосом и навозом уродливое нечто, которое нам приходилось называть своей дочерью и сестрой.
Я опустила голову и заткнула уши, чтобы не видеть ее, не слышать ее.
Но каждое ее последующее слово набатом отдавалось у меня в голове.
– Каких же усилий мне стоило терпеть твои потные медвежьи объятия и называть тебя дурацким словом «сестренка», – продолжала Агнесс, словно заколачивая крышку гроба, в который уложила меня живьем. – Изображать щенячий восторг от этого унизительного родства, выслушивать твои омерзительные откровения. Сдерживать хохот, давая тебе советы, и убеждать тебя в том, что ты достойна стать избранницей Эдриана. Моего Алого Генерала. Знаешь, Эдриан даже забавляла вся эта ситуация. Его забавляла ты. Он даже находил изощренное удовольствие в том, что мы делаем. Но я… Я всегда тебя ненавидела. Лишь только ненавидела. И ничего больше. Больше всего на свете я мечтала, чтобы все это скорее закончилось. И вот этот миг наступил. Сегодня я впервые за этот год по-настоящему счастлива.
И Агнесс улыбнулась – яркой, ослепительной, вдохновенной улыбкой.
– Ради чего? – хрипящим шепотом выдавила я. – Ради чего все это?
Сейчас мне нужно было услышать ответ.
– Ради того, чтобы мы с Эдрианом не встречались тайно, а смогли пожениться и быть вместе, – просто ответила Агнесс. – Наш брак был обговорен еще до того, как тебя притащили в наш дом с помойки, отмыли и дали поиграть в особу голубых кровей.
Она грубо схватила меня за правую
– Ради этого, – Агнесс показала на татуировку-череп на тыльной стороне моей ладони. – Ради проклятия.
– Я проклята…
– Теперь ты – чумная, сестренка… Ах, снова это «сестренка»! – Агнесс с досадой хлопнула себя по лбу. – Привычка, ну надо же… Мареновая чума сожрет сначала твои внутренности, затем тело, а затем и разум. Ты же знаешь, что это такое. Возможно, ты могла бы поискать лекарство, но… Вряд ли уже успеешь!
С этими словами Агнесс выхватила из вороха тканей своей белоснежной юбки маленький черный кинжал с большим рубином на рукоятке и вонзила мне его прямо в грудь.
Я пошатнулась, ощущая только боль, боль, боль…
Боль наполнила меня до краев, ее было слишком много для одного человека – этой моральной и физической боли, я не могла больше нести ее в себе.
Кровь залила мою грудь и закапала на руки и белоснежное свадебное платье Агнесс.
Она недовольно поморщилась и провела пальцами по роскошной ткани.
Уродливые бурые пятна исчезли под действием магии воды, которой повелевала Агнесс.
Именно из-за этого редкого дара ее называли Избранной и Надеждой Империи засушливой Серинити.
Все вокруг помутилось.
Рукоятка кинжала торчала из моей груди, воздух с шумом уходил из легких, а в горле встал медный привкус крови.
Я понимала, что умираю.
Понимала, что мне оставались считанные минуты жизни.
– Я всегда завидовала тебе, Фиона, – сказала Агнесс, медленно, почти нежно подтолкнув меня к краю площадки.
Завидовала? Мне?
Но чему ей было завидовать – Агнесс красавица, всеобщая любимица, с могущественным даром, а теперь она – жена великолепного Алого генерала, который, возможно, в будущем станет императором.
Я засипела, потому что каждый вдох давался с трудом.
И вдруг, склонившись к моему уху, Агнесс прошептала:
– Ведь на самом деле, Избранная – это ты.
С этими словами сестра изо всех сил толкнула меня в живот, и я полетела вниз, вниз, вниз…
Туда, где плескались темно-синие воды озера.
ГЛАВА 6
Ледяная тьма озера впилась в меня, как голодный, жадный зверь. Я чувствовала, что жизнь уходит, покидает мое несчастное исстрадавшееся тело.
Капли крови алыми шариками поплыли по воде, оставляя за мной шлейф, по мере того, как я уходила на дно.
Мое сердце едва билось, оно смертельно устало, и каждый новый толчок был все слабее, все реже, все глуше, но в голове воцарилась удивительная ясность.
Постепенно боль от вонзенного ножа уходила, и в тени моего сознания стали всплывать странные образы, как будто не имеющие отношения к моей жизни.
Но главной в этой веренице неясных картинок была темноволосая девушка с чистой розоватой кожей и большими глазами, светло-зелеными, как фисташковое мороженое.