Женись на мне, незнакомец

Грегори Кей

Бранд не позвонил. Рождество она отпраздновала с большим семейством Эдвины. Уже середина февраля, и хватит ей ждать. Она дала ему шанс встретиться с ней на его условиях. Теперь ей решать. Что ж. Она еще раз увидится с ним, а потом забудет о нем навсегда и начнет новую жизнь. В этой жизни с ней будет Феликс Напьер, которому очень хочется стать отцом Конни.

Она поправила растрепавшиеся волосы. У Бранда был шанс. Она всегда хотела вернуться к нему, когда настанет ее час. Собственно, она не очень верила в перемены, но она

должна была вернуться ради них обоих и ради Конни. Теперь все кончено. Ничего не поделаешь, надо смотреть правде в глаза.

Бранд остался таким, каким был пять лет назад.

Она ему не нужна. Все просто. Да и она теперь не очень уверена, что он ей нужен. Зачем ей мужчина, который в прошлом видел в ней испуганную девчонку, случайно принявшую обличье взрослой женщины… Впрочем, отчасти он был прав… А теперь и вовсе считает ее ведьмой. Ну, как ей винить его за то, что он отверг малолетку, которую вынужден был привезти домой после трагически прерванного медового месяца?

Однако Бранд был сильным и даже в отчаянии старался по-доброму относиться к своей юной жене.

Изабелла закусила губу, признавая, что она явилась причиной многих недоразумений. Безумно влюбившись, она с присущей юности нетерпимостью не желала дать ему время забыть о Мэри.

Она перехватила коробку другой рукой. Да, она тогда совсем потеряла голову, а иначе даже она сообразила бы, что нечего ждать от только что овдовевшего мужчины двадцати шести лет пылкой любви к семнадцатилетней девчонке, которая жадно, как птенчик, ловит крохи его внимания.

Изабелла поморщилась, вспомнив нетерпеливого птенчика. Однако едва они зашли за угол на тихую Пойнт-Грей-стрит, где они жили, как невесть откуда налетевший ветер чуть не свалил их с Конни с ног, и Изабелла улыбнулась.

Конни засмеялась, а Изабелла схватила ее за руку.

— Бежим, не то нас сдует обратно на набережную.

Конни обрадовалась и побежала, но вдруг остановилась.

— Мамочка, кто этот дядя? Почему он на нас так смотрит!

Изабелла подняла голову. На крыльце их дома стоял мужчина.

От изумления Изабелла открыла рот, побледнела как мел и потеряла дар речи.

Вот в эту минуту Изабелла Санчес, которая никогда в своей жизни не падала в обморок, споткнулась, уронила коробку и повалилась на тротуар прямо к ногам своего мужа.

Бранд уперся спиной в кирпичную стену и поставил ногу на стену напротив.

Он видел, как они бегут в его сторону, стройная молодая женщина и ребенок, и ощутил до сих пор неведомую боль в сердце.

Она была все так же прекрасна, однако с годами ее красота стала спокойнее, да и в ней появилась уверенность, которой не было прежде. Неужели его дикая южноамериканская соблазнительница повзрослела? Похоже на то, решил Бранд, глядя, как она бежит по улице вместе со смеющейся девочкой.

В какой-то момент ему захотелось сойти с крыльца

и открыть ей объятия, но это желание исчезло так же быстро, как появилось. Изабелла и подростком доставила ему массу хлопот. А взрослой женщиной она и вовсе превратит его жизнь в кошмар.

Бранд не двинулся с места. Шесть недель он не столько думал о встрече с ней, сколько о том, что ему надо держаться от нее подальше.

От Изабеллы одни только неприятности. Он в упор смотрел на ямочку на ее округлом подбородке. Неприятности начались много лет назад, когда он проснулся и обнаружил ее в своей постели. Со временем он не изменил своего мнения.

Изабелла — это неприятности, к которым надо быть постоянно готовым. И если теперь она почему-то решила встретиться с ним, он должен убедить ее, что ее ожидания, какими бы они ни были, напрасны. Он ни секунды не сомневался, что она рано или поздно появится, причем в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте. Вероятно, у нее такая привычка.

Со свистом налетел ветер, и Бранд поднял воротник пиджака. Зачем она вернулась? Его жизнь катится ровно, дело процветает, и ему совершенно ни к чему ее разрушительное появление. Если бы у него имелась хоть капля здравого смысла и он не был бы так занят «Авиалиниями», то уже давно положил бы конец их связи.

Бранд сунул руки в карманы черных джинсов. Они уже почти рядом. И вдруг ему стало неприятно, что с ней ребенок. Кто она такая? Прежде Изабелла не имела привычку ласково поглядывать на соседских детей. Он вспомнил ее потрясающий конфуз с Билли и скривился. Пожалуй, пока девочку не возьмут родители, у них не будет возможности поговорить.

Бранд как раз думал о том, что придется отложить споры, так как ему не нравилось устраивать скандалы при детях, когда Изабелла подняла голову и увидела его.

Не веря собственным глазам и с трудом подавляя желание рассмеяться, он смотрел, как она, словно тряпичная кукла, падает к его ногам.

— Вот этого я всегда хотел, — пробормотал он после недолгого молчания, заметив, что ее щеки из золотисто-оливковых стали пунцовыми. — Как жаль, что ты не подумала об этом раньше.

— Ублюдок.

Бранд наморщил лоб и издевательски усмехнулся.

— Ну и словечко! Не похоже на тебя.

Все получалось лучше, чем он ожидал. Когда он протянул ей руку, она ее не приняла.

Пожав плечами, он поднял ее сумку и отыскал ключ. Потом осторожно взял ее на руки. Она принялась визжать, и тогда он добродушно спросил:

— Хочешь, чтобы я взвалил тебя на плечо?

Он сам не понимал, рад он или огорчен тем, что она тотчас перестала спорить. Он отнес ее в небольшую квартирку, в которой, однако, оказалось довольно просторно и которую она, по-видимому, называла своим домом. Покачав головой, он усадил ее на простенький диван, стоявший в углу.

И вдруг почувствовал странную пустоту в руках.