Женись на мне, незнакомец

Грегори Кей

— Интерьер никогда не входил в сферу твоих интересов. Твои таланты практические. Я вижу, насколько все вещи здесь функциональны, да и адрес у тебя — позавидуешь.

— Такой адрес необходим для моей работы, — сказала Изабелла, подавляя в себе желание накричать на этого великолепного самоуверенного самца, который к тому же считался ее мужем. — Как ты думаешь, у меня будет работа, если я поселюсь в палатке возле железной дороги? А когда я приехала в город, у меня и на палатку-то денег не было.

Она испытала и удовольствие и горечь одновременно, увидев,

как он нахмурился, потому что поколебала в нем уверенность, будто она прячет свои богатства. Но, естественно, он все еще убежден, что она расчетливая ведьма.

— Ладно, — сказал он. — Возможно, у тебя тяжелые времена, но ты, не сомневаюсь, выкарабкаешься. Однако не с моей помощью.

— Мне не надо выкарабкиваться, Бранд. Дела идут совсем неплохо. — Изабелла проговорила это с усталой, но гордой улыбкой. Желание вопить оставило ее. Единственное, чего ей теперь хотелось, — это показать Бранду, что она вполне может обойтись без его помощи. Обходилась же она без него пять лет. — Я хотела… ради Конни… У нее должно быть то, что я не могу ей дать. Я подумала, что ты…

— Деньги?

Она услыхала насмешку в его голосе и неожиданно для себя вскочила на ноги.

— Нет! Не деньги! Бранд, она не нуждается в деньгах. Ей нужна… нужна отцовская любовь.

Напряженное лицо Бранда стало багровым.

— Это ты говоришь? Разве не ты написала мне письмо и сообщила, что ребенка не будет? Ты растила мою дочь, даже не поставив меня в известность о ее существовании. Господи, Изабелла…

Он умолк, сунув кулаки в карманы и с силой сжав зубы. Постояв так некоторое время, он повернулся к ней спиной и направился к двери. Она поняла, что он уходит, потому что боится себя. И все же она побежала за ним и положила руку ему на плечо, которое стало твердым, как железо под ее ладонью.

— Бранд, прости меня. — Она старалась говорить спокойно, не выдавая своего волнения. — Пойми, пожалуйста. Я совсем не хотела прятать ее от тебя. Но я не могла сказать тебе. Ты меня презирал, и поэтому я убежала от тебя. В каком-то смысле я заставила тебя жениться на мне. А когда в ту ночь ты сказал, что позаботишься о ребенке, что у тебя есть обязательства перед ним, даже если он будет не твой, я поняла, что должна освободить тебя от забот о женщине, которую ты не любил и не…

— Что? — Бранд повернулся к ней и сбросил ее руку со своего плеча. — Ты так думала? Обязательства? — Глаза у него потемнели от недоверия и чего-то еще, отчего ее сердце забилось сильнее. — Изабелла, дети это подарок судьбы, а не пункт в брачном контракте. Ты не имела права прятать от меня моего ребенка.

Теперь он сжимал ее руку.

— Я никого не собиралась прятать, — стояла на своем Изабелла, стоически терпя боль. — Когда я писала тебе, я честно верила, что ребенка не будет. А когда я поняла… я подумала, поздно сообщать тебе. Ты бы не поверил, что ребенок твой. Я же была совсем молодая. Восемнадцать. Если бы ты узнал, ты бы заставил меня вернуться…

— Правильно, черт подери.

Изабелла закрыла глаза.

— Знаю. А я, Бранд,

не могла вернуться. Я не могла жить там, где меня не хотели, и растить ребенка в ненависти и подозрительности.

— Изабелла, разве я ненавидел тебя?

Бранд постарел на глазах.

— Может быть, и нет, но ты часто говорил мне, какая я испорченная.

— Потому что ты была испорченная. — Он покачал головой, и она заметила улыбку на его губах. — Но у тебя были мозги. Ты очень быстро начала говорить по-английски.

Похвала? Бранд ее похвалил?

— У меня была гувернантка из Англии, — напомнила она ему. — Я и до тебя хорошо говорила по-английски. — Он прищурился. — Конечно, в Канаде говорят лучше. Но я быстро выучилась. Через три месяца у меня уже не было никаких трудностей.

— И все же мы жили вместе больше десяти месяцев, если мне не изменяет память.

Изабелла вдруг почувствовала, что прикосновение Бранда волнует ее. Кровь прилила к ее щекам. Сердце отчаянно колотилось.

Однако она не попросила отпустить ее.

— Да, — подтвердила она не совсем уверенно. — Жили. Я не уходила, потому что… из благодарности к тебе. Кроме того, я была слишком молодая и наивная и верила, что помогу тебе забыть.

Это была полуправда.

— Забыть? — Он нахмурился. — Что забыть, Изабелла?

Ей не хотелось отвечать. Ему и так больно. Зачем бередить старую рану? Однако по его лицу она поняла, что он не потерпит никаких умолчаний.

— Я имела в виду твой медовый месяц, — сказала она, опуская голову, чтобы не видеть застарелую печаль в его глазах. — Твою Мэри…

— Благодарю за напоминание.

Своим сарказмом он резал ее как бритвой. И она не поднимала глаз от пола.

Почти минута прошла в молчании.

— Ты, правда, воображаешь, что могла заставить меня забыть?

Его голос совсем не походил на тот, каким он говорил обычно, и Изабелла поняла, что он нарочно сыплет соль на рану.

— Я же сказала, что была молодой и глупой.

Голос у нее дрогнул.

Изабелла удивилась, что Бранд отпустил ее руку и коснулся пальцем подбородка.

— Посмотри на меня, Изабелла.

Он приказывал, но делал это на удивление ласково.

Изабелла подняла голову. Даже когда черты Брандона Райдера были искажены гневом, смотреть на него все равно было приятно. Он был красив. Но она ничего не ждала от него. Он ее не любил. Никогда не любил. Это не его вина, но и невмоготу быть с ним рядом и не сметь…

— Изабелла… — Ей показалось, что ему трудно говорить. — Я тоже в свои двадцать шесть лет не был таким уж взрослым. Знаю, я все время сравнивал тебя с Мэри. Это было нечестно. И, вполне возможно, я неправильно судил о тебе. Если так, то мне очень жаль. Однако это не меняет того, что Конни моя дочь, а ты хладнокровно держала ее вдали от меня, прекрасно зная, что мне необходимо быть частью ее жизни. — Он остановился, чтобы перевести дух и изобразить подобие улыбки. — Теперь я понимаю, что слишком часто оставлял тебя одну, что был нетерпелив с тобой…