Женить нельзя помиловать
Шрифт:
А у Драко была удивительная способность появляться в дверях в самый неподходящий момент.
– Поттер… - сквозь зубы процедил он.
– Драко… - Гермиона резко отстранилось от лучшего друга, растерянно моргая глазами. Опасность не могла заставить ее оторопеть, но вот ярость Малфоя… иногда.
– Грейнджер! – злобно прикрикнул он.
–
– Какая удивительная беседа! - раздраженно констатировал Драко.
– Кольцо все еще у него, Грейнджер? – всполохи серого утонули в черноте зрачков.
– Нет, но… - начала Гермиона.
– Пошел вон, Поттер! – оборвал Малфой, направив свои почти черные глаза на Гарри, и вытянул руку в направлении двери.
– Драко, прекрати! Он гость, - Гермиона пыталась избежать лишних конфликтов. Тем более, на почве необоснованной ревности.
Да, Малфой ревновал, но иначе. Их теплые отношения вызывали злость из-за чувств, граничащих с любовью. Пусть и дружеской.
– Уточняю. Пошел вон из комнаты, Поттер!
– Малфой, угомонись!.. Не сегодня, - однако Гарри все-таки направился к выходу. Обернулся, оценивая угрозу для Гермионы. Но она еле заметно кивнула, стараясь дать понять другу, что всё в порядке.
– Это мне решать! – воскликнул Драко, шумно захлопнув за Поттером дверь взмахом волшебной палочки, и уставился на Гермиону все еще разъяренными глазами.
До сих пор жених на короткий миг задержал взгляд на свадебном платье, почувствовал болезненный укол в самое сердце и дикое желание показать «этой мучительнице», что только он имеет право ее сегодня обнимать. И не только!
– Грейнджер, что это было, мать твою?! Прощальные объятия? Кто следующий, рыжий? Его я сразу четвертую, предупреждаю!
– Рона не будет. Он… рожает, - Гермиона никак не могла решить, как начать нелегкий разговор, поэтому говорила невпопад, даже не пытаясь оспаривать угрозы. Тем более, пустые.
– Да неужели?! – Драко усмехнулся.
– В смысле… его жена. Прекрати так смотреть, я нервничаю.
– А я нет?! Я нет? Сколько можно ждать? Если я похож на терпеливого, то это зрительная галлюцинация, уверяю тебя! Черт, Грейнджер, я не так представлял себе нашу свадьбу!
– Драко…
– Не хочу ничего слышать! Раз ты уже готова, все гости здесь и кольцо тоже, даю тебе полчаса
– Но, Драко…
– Никаких «но», Грейнджер… Никаких «но»… - Малфой ненадолго прикрыл глаза, прежде чем тихо, но взволнованно продолжить: - Если ты… если ты… любишь меня, Гермиона… ты будешь стоять со мной рука об руку через полчаса. Не позднее! Иначе я… Я за себя не ручаюсь!
Малфой угрожающе задержал руку в воздухе, направив указательный палец на растерянную невесту. Сжал кулак, развернулся и, громко хлопнув дверью, скрылся из виду.
***
– Ты куда меня завез, конь рыжий? – Цезарь, всю дорогу до Мэнора (это ещё не знал, что в лапы к Малфоям его занесло) счастливо продрыхший без задних ног в густой шерсти Живоглота, наконец, продрал глаза и вылез на белый свет. Правда, кругом царили сырость и полумрак, но слизнякам плевать – они-то привычные.
– Прямо курорт обещанный!
И Эйвери потянулся, аж что-то громко хлюпнуло там. Семенившие впереди гномы даже обернулись. «Ну и рожи, - брезгливо подумал он. – Темный Лорд после воскрешения и бодуна и то краше смотрелся!»
– Что за подземный бордель, Живодер? – вместо грозного рыка Цезарь издал жалкое бульканье. Самому противно слушать стало.
– Полегче ты, пиявка рогатая, гномы не глухие! Дворец это. Хоромы царские. Не Министерство Магии, конечно, но жить можно!
– Рогом чую, волшебницы здесь не водятся. Если только в качестве картинок неприличных. Обманул, зараза, с поцелуем! Хвост ощиплю! Мозг за это вынесу!
– Ты и так за час уже его весь высосал! – огрызнулся Живоглот. – И не тронь достоинство любимое! Не доводи до греха, Эйвери! Я сутки не жрал! В общем, так: есть тут одна красотка. Полугном-полугоблин...
– Мать моя Моргана! Полубаба? – ужаснулся слизняк. – А с поцелуем прокатил, конечно! А еще друг!
– Будет поцелуй! Приласкают, поцелуют, обогреют. «И огреют чем-нибудь тяжелым! Или я сам тебя придушу!»
– Конечно, нашел страшилку подземную, а я радоваться должен! – продолжал скандалить Цезарь, все больше распаляясь и жалея себя.
– Ты бы на себя посмотрел сначала, самокритичный ты мой! Красавец рогатый! Ишь, включил брезгливость! Руки, ноги, голова и прочие достоинства на месте. А у тебя из всех конечностей только рога - и те ненатуральные. Так что кто из вас полу еще разобраться надо!
– И ты поэтому сопровождающих таких красивых выбрал, чтоб меня убедить? Не буду целоваться непонятно с кем! И точка! – Эйвери встал в позу и сознательно лез в бутылку.