Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

Этери Анна

Шутку подхватили ее подружки, и я ожег их гневным взглядом, заставив успокоиться. Поднял указательный палец, намереваясь осадить и сестрицу резким замечанием, как вдруг появилась Агни, и все слова вылетели из головы. Иной раз думаю, что Пати нарочно отсылает Агни перед встречей со мной, когда ожидает неприятностей, чтобы в решающий момент та своим появлением смогла меня обезвредить.

Фрейлина что-то шепнула принцессе на ухо, и Патриция, заметно покраснев, устремила взор на двери. Вскоре в них стремительно вошел Третий принц Кэшнаира в белых одеждах, тронутых позолотой, в белых же сапогах с высоким голенищем и при двух саблях.

А

одевается он неплохо. И как ему понравилась наша мода. У них-то все больше мотня на голове и платья чуть ли не в пол — и это на мужчинах! Если бы я так одевался, то давно бы повесился. А этот — волосы до плеч, каштановые, и никаких украшений, разве что перстень на руке блестит — все не так как принято у него на родине.

— Это еще что за птица? — раздался голос Венди. — Раньше я его не встречал.

В этом я как раз и сомневался.

Поманил Венди за собой и, поприветствовав принца, представил другу Его темное Высочество.

— А это мой приятель и сын канцлера — Вендиан Лириканто, герцог Рикторианский.

На лице Эсмирато появилась сдержанная ухмылка, а Венди нахмурился.

— Ну и как он тебе? — минутой позже отвел я его в сторону.

— Никак.

— Узнал?

— Да, — озадачил Венди. Неужели настолько очевидно, что Эсмирато и налетчик из сада — одно и то же лицо? — Узнал. Как тут не узнать?! У него точно такие же кружева, как и у меня. Проклятье! Где он их достал? А торговец клялся, что такие больше никому не продавал. Ох и доберусь я до этого пустозвона!

А я уж подумал…

Венди опрокинул в себя содержимое бокала и решительно направился к принцу.

Да, вечер обещает быть долгим.

* * *

Вернулся к Кадемонии.

Да, в жизни каждого мужчины наступает момент, когда он должен осознать свой долг и взять на себя бремя ответственности. В моем случае ответственности за целое государство. И это нелегко.

Пати как-то сказала, что я наследник великой империи и не имею право вести себя, как заблагорассудится. «За тобой целое государство — держи себя с достоинством!» Я тогда разозлился — вот еще, будут мне тут указывать! Но теперь, думаю, что Пати права. В некотором роде я лицо всей страны, и неловко раз за разом падать этим лицом в грязь и делать вид, что ничего не произошло. Придумывать себе оправдания, убегать… Но, но, но! Забери Лагас эту женщину, которая встала на моем пути, чтобы испытать мою силу воли, нервы и характер. С каким бы удовольствием я оказался где-нибудь в другом месте, но только не здесь, рядом с ней.

Попивая из фарфоровой чашки чай, поданный прислугой, Кадемония время от времени бросала на меня взгляды, как бы желая убедиться, что я все еще не удрал. По крайней мере, мне так казалось. И, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я обдумывал, как бы поудачней внедрить план Венди. Но без особого успеха. Я все еще не понимал, как мне действовать, потому что Кадемония по-прежнему оставалась загадкой, чем-то метафорическим, чему я не мог найти определения.

Сидя в кресле, подперев кулаком щеку, угрюмо смотрел на принцессу, стараясь представить, какая нас ждет жизнь, если мы все же поженимся, — и не мог. Слишком нереальным казалось, что мы сможем как-нибудь сойтись, что у нас найдется что-то общее. Но какой у меня выбор? Я не смогу ослушаться отца, даже если захочу. Он считает, что брак должен быть заключен ради благополучия государства. Значит, так тому и быть. Но недоговоренность

в его словах давала мне пусть крохотную, а все же надежду.

Брак.

Когда я буду готов встать на этот тернистый путь? Через два года? Пять? Как я вообще могу на это согласиться, будучи в своем уме? Разве что со временем слечу с катушек. Рассчитывать на такое как-то несерьезно. В нашем роду не было сумасшедших. Если только прапрадед, призвавший эти треклятые Врата, с которыми мне теперь мучайся. Да. Чтобы не делали предки, а потомкам приходится отдуваться. Это ли не повод все взвесить, чтобы никто не вспоминал меня крепким словом.

Кадемония поставила чашку на стол, отвлекая от размышлений. Ее тонкие пальчики были унизаны кольцами и перстнями. Драгоценные камни тускло светились в пламени свечей. Блестели серьги и браслеты. И ее глаза — золото в обрамлении серебра. Невольно залюбовался ими, позволяя магическому блеску себя завлечь. Растворяясь с каждым мгновением в их волшебном сиянии.

Кожа белее самого изысканного фарфора. Хотелось прикоснуться к ней… почувствовать бархатистую нежность…

— Поздно уже. — Остановил меня голос Кадемонии, и я на полпути отдернул руку.

Что за наваждение?

— Ваше Высочество, вы проводите меня? — Поднялась она, изящно придерживая юбки.

Не знаю, что почувствовал в тот момент, то ли радость, что она уходит, то ли разочарование. Отхлебнул коктейль, и от резкого кисло-горького вкуса на глазах выступили слезы. Прав был Венди. Смешивать — нельзя.

— Это был неудачный вопрос? — недоуменно поглядела на меня Кадемония.

— Это был самый прекрасный вопрос, который я когда-либо слышал, — не на шутку расчувствовался я. Будь не ладен этот коктейль!

Взял Кадемонию под руку, и мы незамеченными ушли с Цветочного Вечера. Благодаря принцу Эсмирато. Венди и Пати взяли несчастного в оборот, и я перестал быть в центре внимания.

И чего он раньше не пришел?

Шагая по коридору с вечерним пейзажем за окнами, обдумывал, о чем бы поговорить с принцессой. А вдруг я покажусь ей глупым мальчишкой, если начну не с того? Молчание самая лучшая тактика. С ним не прогадаешь. Кадемония, вероятно, думала так же, не проронив ни слова. Нас сопровождали лишь шуршание ее наряда и мелодичный перезвон украшений.

Попавшиеся на пути воины-кэшнаирцы в черной форме с позолоченными знаками отличия отсалютовали принцессе. Подумалось, что здесь мы и расстанемся, но спутница потянула дальше.

Однако.

Вспомнил ту ночь, когда впервые пробрался сюда — шел ли я этим же путем или то был другой?

Остановившись перед дверью, Кадемония развернулась:

— Благодарю, что проводили. Я плохо ориентируюсь в этих коридорах.

Без нее я вообще бы не знал, куда идти, но промолчал.

— Не стоит благодарности. Вы наша гостья, и всегда можете на меня рассчитывать.

Когда же это мы перешли на «вы»? Раньше Кадемония вела себя свободней. Что случилось?

Она отвела взгляд.

— Знаю, вы не в восторге от нашего возможного союза, но если бы я могла убедить вас, что я на вашей стороне… Я хочу стать вам верным другом. И готова сделать все для вашего благополучия и благополучия семьи Вириен. Конечно, мне хочется, чтобы и моя семья Нэйрон не пострадала. Но я уверена, что у вас достаточно благородства, чтобы этого не допустить. — Она взглянула на меня прямо и заговорила еще жарче: — Если позволите быть рядом, я буду предана вам всю жизнь. Если позволите…