Женщина-генерал и старшая принцесса

Sheehozia

— Мне кажется... как насчет этого? Отсюда мы могли бы пойти на запад до Ляньчжоу, а оттуда — обратно на север, пока не доберемся до города Сянь, затем на запад, в Мэнду, а из Мэнды прямиком на юг, до столицы.

Линь Ваньюэ вдумчиво слушала предложение Ли Сиань, и ее растерянный взгляд оживился. Она с восхищением посмотрела на Ли Сянь и воскликнула:

— Принцесса действительно понимает, что мой план по сравнению с Вашим — это детская игра. Если мы пойдем по моему маршруту: на запад, а затем сразу на юг, убийцы, упустившие нас из виду на этой дороге, наверняка

пошлют людей на север и запад города. Наша повозка медленная, и нас будет легко догнать. Но если мы поедем по предложенному принцессой маршруту и направимся на запад, а затем на север, то заметем следы и избежим опасности. Поворот на север будет непредсказуемым. Таким образом, убийцы не догадаются, что мы двигаемся не в сторону столицы, а проходим окольным путем. К тому же, им понадобится в три-четыре раза больше людей на наши поиски. За это время весть о столкновении принцессы с убийцами очень скоро дойдет до столицы. Тогда злоумышленники точно не осмелятся открыто преследовать нас.

Ли Сянь удовлетворенно кивнула и продолжила:

— Этот план распространяется не только на наш побег. Такой метод мышления можно применить при решении обыденных задач или разработке стратегии.

— Да! — Линь Ваньюэ кивнула.

Но чего Ли Сянь не знала, так это того, что своими неосторожными подсказками она навела Линь Ваньюэ на новый след. 

Глава 37

Глава 37. Ты "похитил" ее, и вы сбежали, не так ли?

На эту дорогу в день нападения "случайно" забрел караван торговцев.

Когда начальник префектуры Хучжоу привел группу стражников на место происшествия, они увидели двадцать трупов, беспорядочно разбросанных по всей дороге. Их тела были изранены и покрыты кровью. Безжизненный конь юйхуацун лежал с раскрытыми глазами, а на поодаль лежали остатки развалившейся кареты. Перед обломками лежал труп еще одной лошади с кинжалом, вонзенным в ее круп, и лужей крови на земле. Стражники нашли еще трех испуганных лошадей и отвели их назад.

— Обнаружили кого-нибудь? — спросил начальник префектуры, нетвердой походкой приближаясь к вернувшемуся стражнику.

— Отвечаю господину. Мы нашли только трех перепуганных лошадей и только что привели их обратно, больше мы никого не видели.

Ноги начальника префектуры подкосились, и он осел на землю.

— Господин, господин, что с Вами?

— Найдите...Разошлите людей, прочешите местность вдоль дороги, вы должны найти их.

— Слушаюсь! — ответил стражник и немедленно отбыл.

Начальник префектуры Хучжоу потерянным взглядом смотрел на землю, пропитанную кровью, и с отчаянием воскликнул: "Я обречен!”.

Его глаза закатились. Не выдержав потрясения, он потерял сознание.

В эту ночь, после тщетных поисков, ему ничего не оставалось, кроме как принять действительность. Он приказал написать отчет, а затем взял его с собой и отправился доложить об этом в столицу.

Из-за старшей принцессы, которая столкнулась с убийцами, и шицзы Пинъян Хоу, тоже пропавшего без вести, путь в столицу вел прямиком к его смерти. Его Высочество Юн, возможно, тоже

не сможет защитить его... 

Если б он знал, к какому риску все это приведет, то не послал бы все эти серебряные монеты, чтобы купить должность. Теперь в опасности не только его жизнь. Всех членов своей семьи, от мала до велика, он утянет на погибель...

На третий день после "исчезновения" Ли Сянь Ли Чжао получил отчет. В это время он уже спал в своих покоях с наложницей Дэ. Старший дворцовый евнух, убедившись в критичности ситуации, собрался с духом и разбудил Ли Чжао.

Император просмотрел отчет. Горячая кровь бросилась в голову, он яростно сдернул одеяло, встал с постели и отвесил евнуху смачную оплеуху, отчего тот упал на пол.

Увидев это, наложница замерла. Только когда Ли Чжао вылетел из покоев, она осмелилась позвать дворцовую служанку, чтобы та помогла ей собраться.

Ли Чжао расхаживал туда-сюда перед коленопреклоненным начальником префектуры Хучжоу. Он поднял свою ногу и пнул подчиненного. Жалкий начальник префектуры был уже в годах. Он провел трое суток в изнурительном путешествии, наполненном тревогой и страхами, и этот удар избавил Ли Чжао от дальнейших забот, так как начальник префектуры сразу же упал в обморок.

Ли Чжао посмотрел на лежащего на боку человека и, все еще не чувствуя удовлетворения, приказал стоявшему рядом стражнику:

— Сейчас же выволочить этого сукина сына и обезглавить. Все его имущество должно быть конфисковано, все члены семьи мужского пола старше четырнадцати лет должны быть обезглавлены, а тех, кто помладше, сослать в Ичжоу сооружать городские стены, и ни в коем случае не освобождать до самой смерти. Женщин продать в бордель, дальним родственникам пожизненно запретить занимать официальные должности.

— Слушаюсь!

Императорские стражники получили приказ и быстро утащили начальника префектуры. Они опасались гнева императора, но и не понимали, какой грех совершил этот человек, что навлек на себя столь жестокий указ Его Величества.

Сидевший неподалеку советник, вытирая пот со лба, записывал: "Двадцать восьмой год династии Юань. В девятый месяц и тринадцатый день император был в величайшей ярости…"

Несчастный начальник префектуры Хучжоу отдал большое состояние, чтобы снискать расположение принца Юна и получить свою должность. Он даже не успел нагреть место, как пришлось день и ночь нестись в столицу, чтобы в конце концов ему отрубили голову.

Наложница Дэ вышла из опочивальни и узнала суть произошедшего от начальника стражи.

Она была одной из немногих наложниц, которые соответствовала своему имени*, и действительно была добродетельной. При жизни Ли Цинчэн у них были довольно хорошие отношения. У наложницы Дэ было два сына, один — шестнадцатилетний Ли Хуань, который должен был скоро получить титул принца. Ее второго сына звали Ли Пэй, ему было двенадцать лет.

* Дэ — (d'e) — добродетельная, нравственная. Наложницам часто давали имена, подразумевающие благоприятное моральное качество, в надежде, что наложницы будут вести себя соответственно