Женщина на все времена

Хэран Элизабет

Нола сама переправляла повозку через реку. Шеннон дрожала от страха, и Гален взял дочку к себе в седло. Измученные лошади изо всех сил пытались перетащить перегруженную повозку на другой берег. Им уже почти удалось это сделать, когда колеса застряли в иле. Нола спрыгнула в воду и стала понукать лошадей.

— Назад! Вернись в повозку! — закричал Хетфорд.

Здесь подоспел Хэнк и взял у молодой женщины поводья.

Гален спешился, оставив Шеннон в седле, и помог Ноле подняться вверх по илистому берегу.

— Тебе нужно было остаться в повозке, — сказал он. — Ноги ведь еще не зажили.

— Со мной все в порядке, — возразила учительница,

в недоумении оглядываясь по сторонам. — А где эти люди? Ну те, кто нас преследовал? И кто это, кстати? Ты ведь знаешь?

— Они сбежали, — Гален Хетфорд решил ограничиться этим объяснением.

Он знал, кто нанял этих бандитов, и спрашивал себя, что с ним, с Нолой и со всеми еще может случиться до того, как они доберутся в Мериборо.

Тут учительница заметила, что Бредли острым ножом что-то счищает с брюха своей лошади.

— Хэнк, что это вы делаете? — спросила она.

— Счищаю пиявок, — беззаботно ответил Бредли. — Собственно говоря, в этом нет необходимости. Напившись крови, они сами отвалятся, но мне жалко лошадь.

Нола ничего не ответила, и удивленный Хэнк поднял на нее глаза. Гален тоже посмотрел на молодую женщину.

Минуту она стояла бледная как мел, потом вытащила из воды одну ногу и посмотрела на нее. Внезапно все перед ее глазами закружилось, и Нола Грейсон потеряла сознание.

Глава 18

— Я же говорил, что мисс сегодня умрет, — простонал Джимми. — Это проклятие дуби Деринго, хозяин.

— Она просто в обмороке. Все белые женщины боятся пиявок.

Хетфорд легонько похлопал англичанку по щеке.

— Нола! Нола, очнись! — позвал он.

Она оставалась без движения. Джек сделал шаг назад.

— Мисс не очнется, хозяин. Ею овладел дух Деринго.

В эту минуту ресницы Нолы Грейсон затрепетали. Через мгновение она открыла глаза. Оба аборигена испуганно попятились.

— Что со мной случилось? — молодая женщина села и растерянно посмотрела на мужчин.

— Ты упала в обморок, — Гален протянул ей свою флягу.

— В обморок? Я никогда в жизни не падала в обморок! — Нола недоверчиво посмотрела на Хетфорда.

И тут она вспомнила то, что видела последним перед тем, как потеряла сознание… Молодая женщина в ужасе воззрилась на свои ноги.

— На тебе действительно было несколько пиявок, — кивнул Гален. — Мы их уже сняли.

Ну слава богу! Впрочем, англичанка тут же мысленно взмолилась о другом — чтобы ни одна из них не забралась к ней в брюки. Она напустилась на мужчин:

— Почему никто не сказал мне, что река кишит пиявками?

— Да откуда же мы могли знать! — Хэнк бросился защищаться сам и защищать других. — Так бывает не всегда. Если русло высыхает, их может вообще не быть.

— Я все еще не могу поверить, что упала в обморок, — Нола отказывалась признавать, что такое произошло на самом деле.

Ей было стыдно. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Джимми и Джек смотрели на нее так, будто она восстала из мертвых. Хетфорд сердито сверкнул на них глазами.

— Возвращайтесь к стаду! — он сказал это резко, и аборигены не стали дожидаться повторного приказания.

Они продолжили путь. Между тем жара стала невыносимой. Нола чувствовала себя очень плохо. Пыль и несносные мухи ужасно действовали ей на нервы. Силы людей были не беспредельны. Пот лил со всех градом, а раскаленный воздух никому не давал возможности дышать нормально.

Между

тем стадо находилось на расстоянии одного дня пути от Баракальдине, который лежал в середине их пути. Животные уже два дня шли без единого глотка воды. Овцы с трудом тащились вперед, повесив головы. Видно было, что многие из них на грани смерти. Если одна из них падала, Гален и Хэнк спешивались и пытались снова поставить овцу на ноги. Иногда это помогало, а иногда нет… Чтобы животное не мучилось, его приходилось пристреливать. Каждый раз, когда Нола слышала выстрел из ружья, она знала, что вместе со страдающим животным умирает часть будущего фермы. Когда повозка проезжала мимо трупа овцы, она крепко прижимала к себе Шеннон, чтобы девочка его не видела. Сама молодая женщина еле сдерживала слезы. Они шли к Барко — там должна была быть вода.

Гален и Ленгфорд очень рассчитывали на то, что эта река станет их спасением. Если нет, они потеряют больше половины стада. О том, что данная часть пути будет самой тяжелой, они знали заранее и считали, что готовы к этому. Но действительность оказалась хуже, чем они предполагали. Раньше здесь была вода в маленьких расщелинах скал, и оставалась трава. Сейчас не было ничего.

Нола скрывалась от палящего зноя, как только могла, но жара проникала через тент повозки, сквозь ее шляпу и рубашку. Голова у молодой женщины пылала, волосы на лбу и на висках слиплись. Кожа шелушилась, одежда стала грязной. За ванну она отдала бы все что угодно, но кому об этом скажешь… Все были в одинаковом положении. Нет! Ведь мужчинам приходилось гнать чуть живых овец, а Шеннон попала в условия, которые ни один человек не назвал бы благоприятными для ребенка. И Киган тоже. Нужно терпеть и попытаться хоть чем-то помочь им.

После обеда Шеннон заснула. Нола накрыла ей лицо влажным платком и задумалась. Она вспомнила Англию, сочные зеленые луга, озера, поля подсолнечника и маки, облака. Потом ей на ум пришла зима — снег и холод. Молодая женщина увидела заснеженные холмы и каток на городской площади. Она представила себе, как это — кататься на коньках или играть в снежки, и попыталась почерпнуть в своих фантазиях освежающую прохладу.

Нола подняла глаза к небу и тут же вспомнила слова Тирмана Скелли: «Во время засухи вы возненавидите голубое небо». Что она ему тогда ответила? Англичанка попыталась вспомнить, что думала при первом взгляде на эту бесконечную голубизну после многих лет, проведенных под серыми облаками своей родины. Теперь все диаметрально изменилось. Ничего более она так не желала, как увидеть темные, тяжелые облака. Она была бы так рада дождю! А ведь Шеннон еще никогда его не видела… И у Нолы, которая смотрела на это бескрайнее голубое небо и исстрадавшуюся засохшую землю, возникло чувство, что она сама больше никогда не увидит и не почувствует дождя. Эти безрадостные мысли прервал Гален. Он остановился рядом с повозкой, и Нола протянула ему флягу. Он отпил один глоток и вернул флягу.

— Тебе самой нужно пить, — в его глазах был незаданный вопрос. — Тебе и Шеннон.

— С нами все в порядке.

Нола знала, чем озабочен Хетфорд. Запас воды подходил к концу. Они открыли последнюю канистру.

Ноле Грейсон было о чем тревожиться. И Гален, и Ленгфорд, и Хэнк казались вконец измотанными. Днем они практически не вылезали из седла, а ночью не могли толком выспаться, ожидая нападения. Они старались дать хоть какую-то передышку мальчикам и аборигенам, взвалив на свои плечи самую тяжелую ношу. Молодая женщина тем не менее улыбнулась: