Женщины прощают первыми
Шрифт:
Иногда, ловя её взгляды на себе, я теряюсь в догадках – что ей от меня нужно ? Зачем она меня мучает ? Но виду стараюсь не подавать. Так называется эта игра – «спрячь сокровенноё».
Когда я рассказываю об этом Мотьке, он извергает фонтаны предположений, один хлеще другого.
– А может, ты её внебрачная дочь ?
Я хохочу.
– Да. Тем более, что в семьдесят восьмом году ей было шестьдесят три года. А во второй городской роддом она меня сбросила на парашюте.. .– я демонстрирую следы от бюстгалтера, похожие
Мотька не обижается. Пьет, сладкий, как патока, чай и забирает ещё круче.
– А может она хочет поставить на сцене БДТ последний в своей жизни спектакль? И ты будешь играть вместе с ней ?…
Истина, как всегда где-то посередине. То есть, между мной и Мотькой. Равно чужая ему и мне. Тайна раскрывается очень просто. С помощь Чарльза Диккенса, которого Казимира Львовна обожает. Оказывается, мой голос похож на голос её мамы. Мама семилетней Кази умерла от тифа в двадцатом втором году. Тогда они ещё жили в Петрограде. Неподалеку отсюда – на Английской набережной, 24 в четвертой квартире на втором этаже. И также из её окна были видны сфинксы-мосты и горящая на солнце Нева.
Я читаю « Крошку Доррит», а Казимира Львовна тихонечко всхлипывает .Вот чем я обязана своей работе. Голосу… Она случайно услышала по радио рассказ Бунина в моем исполнении. Это и сыграло решающую роль. Она поручила Артуру Сергеевичу разыскать меня во что бы ни стало. Артур Сергеевич трижды приходил на спектакли с моим участием .И всякий раз дарил цветы. Корзины с уступами роз, похожими на взвихренные бурунчики. По мнению Мотьки, корзины были похожи на Колизей, залитый гладиаторской кровью. Мотька ревновал, пока не понял что к чему.
Казимира Львовна неподвижно сидит у окна. Вероятно, ей кажется, что она маленькая девочка, а за спиной стоит мама и читает вслух Диккенса .Сейчас Казимира Львовна даже красива. Она сидит в никелированной инвалидной коляске, солнце плавится в льдистых деталях, волосяной пушок нимбом горит на головке. Она похожа на маленького фарфорового ангела, на минутку спустившегося с небес. Я смотрю на мост лейтенанта Шмидта, пытаясь разглядеть маленьких отсюда сфинксов. Томик Диккенса лежит на подоконнике.
Однако пора продолжать отрабатывать свой хлеб. Я поворачиваюсь.
Казимира Львовна продолжает сидеть в той же позе. Она мертва.
2
Похороны проходят как в тумане. На Смоленском безлюдно и тихо. Когда гроб с телом Казимиры Львовны опускают в могилу, мимо проносится мужчина в трусах и майке. Он красен и дышит паром.
Артур Сергеевич наклоняется к Матвею. Едва сдерживая смех , интересуется:
– Воскресший ?
Мотька отчаянно машет головой.
– Нет. Спортсмен. Тренируется. Зелени-то вон сколько .В зелени кислород…
– Понимаю .– с важностью говорит Артур Сергеевич .– Дышит воздухом ?
Он
Я отворачиваюсь. Смотрю на большой, коричневый гроб. Скала ,а не гроб. Целый корабль, груженный атласом, деревом и мертвой плотью. Хотя, какая там плоть ? Так, прах, тлен…Прощайте, Казимира Львовна. Прощай, девочка Казя. Они все выпирали тебя из жизни – страна ,время ,пространство. Но ты вернулась. Маленькая, слабая женщина победила большие, грубые обстоятельства. Вернулась и вернула..
У меня нет столько сил. Я опираюсь на руку Мотьке. Хорошо иметь рядом мужчину. Его руку. Есть на кого опереться…
Я оглядываюсь. Оказывается, я опираюсь на руку повара Джузеппе. Мотька стоит в сторонке и о чём-то оживленно беседует с адвокатом Зборовски . Адвокат в тёмных очках и похож на респектабельного мафиози . У меня создается впечатление, что сейчас он вытащит пистолет и разрядит обойму Мотьке в живот. Но ,вряд ли, у него есть пистолет. Зборовски только что прибыл из аэропорта « Пулково». Там бдительные таможенники и пограничники.
Боже, как рыдает Джузеппе. Его лицо залито слезами. Он бросает комок земли в могилу своей работодательнице и отходит в сторону, что-то бурно выкрикивая. Наверное, посылает проклятье небу, отнявшего у него Казимиру Львовну. Мне тоже безумно жалко своих двести восемь долларов. Теперь придется возвращаться в театр. Там меня ждут. Не дождутся…
Земля с шумным шорохом сыпется на гроб. Я стою рядом с Артуром Сергеевичем.
– Её мама тоже похоронена на этом кладбище. Но Казимира не знала, где ? Здесь после 22 года прибавилось столько могил…. – он поворачивает ко мне свое лицо и торжественным шепотом говорит .– Всё, конвой смерти работу окончил. Можно расходиться!
Удивительный человек .Как можно улыбаться в такую минуту. Джузеппе продолжает рыдать и выкрикивать свои проклятия.
– Он её любил по настоящему…– говорю я, глядя в сторону Джузеппе.
– Да.– кивает головой Артур Сергеевич .– Он как раз привез из дому новые рецепты пиццы , а она не успела попробовать. Обидно!…
Мы выходим за ворота. Матвей опять рядом. Вдруг меня окликают.
– Госпожа Петелина ?
Я поворачиваюсь. Это Зборовски. Он решительно подходит ко мне. Улыбается.
– За несколько дней до смерти Казимиры Львовны я получил от неё распоряжение о включение вас в список наследников. Пожалуйста, ждём вас завтра в два часа.
Он поворачивается к Мотьке и неспешно удаляется. Я держу Мотьку за руку. Иначе он бы упал.
– Это кто ? – шепчет он.
– Адвокат Казимиры Львовны .– тоже шепотом отвечаю я.
Мотька хватается за голову.
– Боже мой Я-то думал, что это директор кладбища! Такого наплел…
Хорошо иметь рядом любимого мужчину. Весело…