Женщины вокруг Наполеона
Шрифт:
Несмотря на недостаток в европейских женщинах, египетская армия не была лишена развлечений. В Каире, на парижский манер, был свой «египетский Тиволи», нечто вроде увеселительного парка, где солдаты и офицеры развлекались по-своему. Конечно, он не мог сравняться с парижским по изяществу и разнообразию увеселений, но в походе не приходится быть притязательным.
В этом-то увеселительном парке генерал Бонапарт и увидел впервые мадам Фурес. Она пришла туда в сопровождении своего мужа и нескольких других офицеров. Ее белокурые волосы отливали чистым золотом, и ее свежие розовые губы улыбались обворожительно. Наполеон не стал откладывать своих чувств в долгий ящик и дал полную волю своей чувственной вспышке. Его желание равнялось приказанию властителя. Уже в этом первом приключении сказывается будущий властелин,
На следующий день Беллилот получила приглашение на обед к генералу Дюпюи, военному коменданту Каира. Странно только было то обстоятельство, что сам Фурес не был приглашен. Была ли это немилость начальства? Но Фурес не чувствовал за собой никакой вины. Как бы то ни было, но на этот раз ему не пришлось сопровождать свою жену. Беллилот отправилась одна. На этом обеде она была первым лицом всего общества и центром внимания всех присутствующих. Она была в белом платье из индийского муслина и была очаровательна как никогда. Ее соседом за столом был полковник Жюно. Обед уже кончился, и начали подавать кофе, когда вдруг в сенях раздались шаги, звяканье шпор, лязг сабель, дверь распахнулась, и сам главнокомандующий в сопровождении нескольких других офицеров очутился среди собрания, зайдя как бы мимоходом. Дюпюи разыграл радостное смущение, и все остальные тоже. Бонапарт, поблагодарив, принял предложенную ему чашку кофе и принялся медленно есть апельсин. Он не говорил ни слова и не отрываясь смотрел на хорошенькую Беллилот, которая наконец смутилась от этого пристального взгляда и опустила глаза. Когда он выпил свой кофе, он поднялся, бросил последний, долгий взгляд на мадам Фурес и вышел.
Она еще не успела оправиться от своего смущения, как Жюно галантно предложил ей чашку кофе. Его рука почему-то вдруг задрожала, и прежде чем он сумел предупредить несчастье, на белом платье Беллилот красовалось большое коричневое пятно от пролитого кофе. Прекрасная дама в замешательстве, офицеры наперебой суетятся, желая помочь горю. Жюно, рассыпаясь в извинениях, предлагает ей пойти в комнату этажом выше; там, дескать, она найдет кувшин воды, чтобы замыть пятно, и может просушить свое платье. Когда он предлагал ей это, на губах многих из офицеров играла ироническая улыбка. Но Беллилот ничего не заметила.
Уже давно оправившаяся от своего смущения, она легко вбежала по лестнице и вошла в комнату. Какая неожиданность! Она нашла там не только кувшин воды, но и… генерала Бонапарта! С этих пор Полина Фурес сделалась возлюбленной главнокомандующего, и их связь продолжалась во все время египетского похода. Бонапарт совершенно увлекся белокурой Беллилот. Ее юная свежесть, живость ее характера и легковозбудимый темперамент южанки – все пришлось ему как нельзя больше по вкусу.
Несомненно только, что во всей этой любовной идиллии одно лицо было совершенно лишним, а именно муж. Но нетрудно было найти средство избавиться от неудобного супруга. Бонапарт попросту послал его с депешами во Францию, в тайной надежде, что англичане заберут в плен лейтенанта Фуреса и он не сможет вернуться в Египет. Начальник генерального штаба Бертье должен был уведомить его об этом поручении. Он позвал к себе лейтенанта и сказал ему: «Мой милый Фурес, вы счастливее нас всех. Вы снова увидите Францию. Главнокомандующий облекает вас полным доверием и поручает вам передать Директории тайные депеши». Фурес был в высшей степени осчастливлен таким отличием. В Париже он должен был разыскать Люсьена и Жозефа Бонапарт и затем тотчас же вернуться назад в Дамиет. Само собой разумеется, он не предполагал расставаться со своей молодой женой. Но ему были представлены всевозможные резоны. Ему выставляли на вид все опасности, которым может подвергнуться женщина среди моря, усеянного английскими судами, на корабле с незначительным экипажем. Итак, лейтенант Фурес отплыл один 28 декабря 1798 года на судне «Le Chasseur» и, действительно, прямо навстречу англичанам.
Тем временем Беллилот сделалась настоящей султаншей. Генерал Бонапарт устроил для нее прелестный дом, весь в восточном стиле, рядом со своим дворцом в Эльфи-Бей. Здесь с очаровательной грацией она разыгрывала роль хозяйки, когда у нее обедал генерал со своим секретарем Бурьеном и другими офицерами. И Бонапарт посещал ее очень часто. После обеда
Но на эту беззаботную любовную идиллию свалился вдруг, как снег на голову, удаленный таким остроумным способом муж Беллилот. Фурес действительно попался в руки англичан, на что рассчитывал Бонапарт и его офицеры, а, пожалуй, втайне и сама Полина. Уже на следующий же день, 29 декабря, «Le Chasseur» был захвачен английским судном «The Lion». Знали ли англичане об интриге или по каким-либо соображениям не хотели удерживать пленника, но факт тот, что они, отобрав от него депеши, высадили его вновь на египетский берег, предоставив делать что ему угодно. Только он должен был дать честное слово, что больше никогда не будет сражаться против англичан. Один англичанин рассказывает, что депеши, которые вез с собой Фурес, не имели никакой ценности, потому что были уже раньше пересланы Директории. И действительно, они были незадолго до этого опубликованы в официальной парижской газете, так что несомненно они были только предлогом удалить Фуреса из Египта.
Само собой разумеется, что лейтенант Фурес не нашел ничего лучшего, как поспешить обратно на главную квартиру египетской армии, назад к своей жене. Об ее уклонении со стези добродетели он не имел понятия и только по дороге узнал об этом.
Конечно, о радости свидания не могло быть и помину. Фурес теперь прекрасно понимал, чему он обязан своим «отличием». Между обоими супругами произошла сцена объяснения, во время которой лейтенант, по-видимому, не пожалел своего могучего воинского кулака. Но Беллилот вышла из этой схватки победительницей и осталась госпожой положения и помещения, устроенного для нее ее любовником. Вскоре после этого последовал развод, на котором настаивал сам Фурес. Но когда впоследствии во Франции он хотел вторично вступить в брак, то он встретил затруднения: ему заявили, что его развод в Египте был совершен не по форме и поэтому не может считаться действительным. Наоборот, его жене не было выставлено никаких препятствий, когда она вторично выходила замуж.
Увлечение Бонапарта хорошенькой Беллилот не было таким мимолетным, как могло казаться вначале. Ради нее он забывал об обожаемой Жозефине и подумывал даже серьезно о разводе с ней, тем более что он получил еще новые известия об ее неверности. Кроме того, он был уверен, что от Жозефины он не будет иметь потомства. А Полина была молода, у нее было свежее и здоровое тело. От нее он надеялся иметь ребенка, мальчика, наследника его имени и его славы. Но этим надеждам, которые он возлагал на нее, не суждено было оправдаться.
«Маленькая дурочка ничего не смыслит в делании детей», – сказал он раз Бурьену. Однако, когда Беллилот передали слова Бонапарта, она будто бы возразила: «Ах, Господи Боже, да разве же это моя вина?».
Восемь месяцев тянулся этот роман, весьма не лишенный пикантности. Но когда генерал Бонапарт предпринял поход через сирийскую пустыню, Беллилот осталась в Каире. Он писал ей самые нежные письма, которые она, к сожалению, впоследствии уничтожила. Она сожгла документы этой любви, в которой красной нитью проходит единственное желание Наполеона – иметь ребенка.
Вскоре обстоятельства оторвали влюбленного от Беллилот. Он дал ей понять, что не может взять ее с собой, и она, поплакав, подчинилась необходимости. Командование египетской армией Наполеон передал генералу Клеберу. И, по-видимому, этот последний простер свои полномочия также и на фаворитку главнокомандующего. Хотя по этому поводу не известно ничего с точностью, однако установлен тот факт, что он долгое время не хотел выдать пропускного свидетельства Полине, которую он, по желанию Бонапарта, должен был отправить во Францию, когда на море установится более или менее тихая погода. Для ее обратного путешествия Наполеон оставил 1000 луидоров.