Женщины вокруг Наполеона

Кирхейзен Гертруда

И на этот раз, как с Жозефиной, первый, кто возбудил в сердце своего генерала сомнения относительно верности Беллилот, был опять-таки Жюно. Мысль, что Клебер был его преемником не только в командовании армией, но и в милостях его возлюбленной, зажгла в сердце Наполеона такое пламя ревности, какое возгорелось в нем только раз в жизни, а именно в Италии, когда он узнал, что Жозефина изменяет ему.

Наконец, мадам Фурес, превратившаяся снова в Полину Беллиль, высадилась на французский берег, предварительно побывав в плену у англичан вместе с несколькими членами научной экспедиции с корабля «L\'Amérique». Клебер при выдаче ей пропускного свидетельства написал следующие строки, которые во всяком случае говорят за то, что Полина была для него более чем просто любовница бывшего главнокомандующего. Вот что он писал ей:

«Дорогой

друг, вам здесь нечего больше делать. Вернитесь во Францию. Там у вас есть друг, который не преминет заняться вашим будущим. Будьте счастливы и, если это мое пожелание сбудется, подумайте иногда о том, кого вы оставляете здесь. Он был иногда груб [16] , но потомство всегда скажет о нем, что он был добрый малый».

Между отъездом Бонапарта и отъездом Беллилот из Египта прошло около полутора месяцев, а не девять, как утверждают многие биографы. Полины уже не было в Египте, когда Клебер пал от руки Сулеймана Эль-Галеби [17] . Она приехала в Париж, где подготовлялись важные события. Это было накануне 18 Брюмера, когда генералу Бонапарту суждено было сделаться первым человеком во Франции. Ему некогда было теперь заниматься любовными делами. Кроме того, Жозефина снова приобрела над ним всю свою власть: он простил ей во второй раз. И вместо любовника, изнывающего в нетерпеливом ожидании, Беллилот нашла вблизи Парижа, в Бельвиле дом, устроенный со всей роскошью, и много-много денег, больше, чем она когда-либо смела мечтать. Она была обеспечена на всю жизнь.

Бывший возлюбленный нашел для нее также и мужа. Анри де-Раншу, отставной пехотный офицер с бурным прошлым, женился на ней в 1800 году. Наполеон всячески заботился о будущности Беллилот. В 1801 году он назначил Раншу помощником комиссара по торговым делам в Сантандере, а позднее назначил его консулом. В1810 году он дал ему консульский пост в Готенбурге, в Швеции. С чисто царской щедростью он оказывал супружеской чете и денежную поддержку. Еще в 1811 году Беллилот получила 60000 франков из фондов театральной кассы. Эта щедрость, разумеется, скоро стала достоянием гласности, несмотря на то, что Наполеон всячески старался держать ее в секрете. Незадолго до 18 Брюмера «Quinzaihe du Grand Alcandre», один из самых смелых органов того времени, в резких выражениях высказывался по поводу того, что «победитель при Лоди разоряет Францию своими любовницами». Но это было несколько преувеличено: у Бонапарта тогда была только одна любовница.

Однако, когда Наполеон сделался консулом, для Беллилот навсегда миновали прекрасные времена Египта. Несмотря на все просьбы с ее стороны, он уклонялся от встречи с ней. Тогда она прибегла к тому же средству, как и Notre Dame de Thermidor. Она посещала все балы, все театральные представления, где она надеялась встретить его, с целью лишь поймать один его взгляд. И только один раз, когда он был уже императором, ей удалось поговорить с ним на маскараде у Шампаньи, министра иностранных дел. Она узнала его в одном из домино и была вне себя от радости. «Мне невозможно изобразить то состояние блаженного упоения, в котором находилась мадам де-Раншу на другой день после этой встречи», – пишет генерал Полен в своих воспоминаниях.

Но она не слишком горевала о потере возлюбленного и скоро утешилась с другими. В качестве графини де-Раншу, как она титуловала себя, она вела блестящую светскую жизнь. Молодая, хорошенькая, жизнерадостная, необыкновенно падкая до всякого рода наслаждений, расточительная и не знающая цены деньгам, она удовлетворяла каждую свою прихоть, не отказывала себе ни в одном удовольствии. Знатные русские виверы граф Нарышкин, граф Черничев и колоссально богатый Демидов были постоянными посетителями ее салона. Генерал Полен, адъютант Бертрана, и брат государственного казначея Пейрюса делились также между собой любовью Беллилот. После них ее любовниками были итальянский барон Реверони Сен-Сир, корсиканец Лепиди, адъютант герцога Падуанского и гвардейский офицер Беллар. Беллилот была большая любительница искусств, покупала ценные картины и рисовала сама очень недурно. Она пела, играла на лютне и на арфе, – словом, обладала самыми разнообразными талантами. Она также писала и романы. Один, под заглавием «Лорд Уенворт», появился в 1813 году у Делоне, а другой, «Владетельная дама XII века», двадцать один год спустя у Элло в Париже.

Ее брак с Раншу был не счастливее ее брака с Фуресом; вскоре же после

выхода замуж Беллилот пошла своей собственной дорогой. Но настал день, когда к ней в двери постучались нужда и забота. Ей пришлось продать свою роскошную обстановку и занять скромное помещение. А тот, который когда-то поддерживал ее щедрой рукой, сам упал с вершины счастья и славы и окончил свои дни на одиноком острове среди безбрежного океана. Полина Фурес не чувствовала в своем сердце ни малейшей признательности по отношению к своему первому возлюбленному: Наполеон был ей так же безразличен, как всякий другой.

Герцогиня Абрантесская пытается придать этому роману сентиментальный конец и говорит, что Беллилот никогда не могла забыть императора. И когда он находился на острове Св. Елены, она будто бы пыталась разорвать путы пойманного льва. Но лучший знаток интимной жизни Наполеона Фредерик Массон обдает струей холодной воды эту идеализацию. Он пишет:

«В Париже носится слух, что она (Полина) имеет намерение завязать сношения с островом Св. Елены, чтобы помочь Наполеону бежать. Она и не думает затевать чего-либо подобного, потому что ненавидит теперь императора и выставляет напоказ свои роялистские убеждения. Когда герцогиня Абрантесская наряду со многими другими лестными отзывами повторяет в своих мемуарах и этот слух, мадам де-Раншу энергично возражает против этого. Потому что это может создать ей неприятности с полицией, которая зорко следит за ней как за прежней приятельницей Бонапарта».

Поводом к этому слуху послужила поездка в Бразилию, которую мадам де-Раншу совершила в 1816 году вместе со своим любовником Жаном-Огюстом Белларом. Но это путешествие носило чисто деловой характер. У нее почти иссякли все средства к существованию, и она искала в Бразилии новых источников дохода. Она выменивала там парижские товары на черное и красное дерево, чтобы вновь превратить его в звонкую монету. Мадам де-Раншу пережила императора на 50 лет. Старая, высохшая и впавшая в детство, она умерла 18 марта 1869 года, за год до того как рухнула Вторая Империя, среди своих любимцев – обезьян и разных пестрых птиц, которых она вывезла из Южной Америки.

Глава VIII Миланская певица Джузеппина Грассини

Победитель при Лоди вступил в Милан. Как римский триумфатор он прошел победным шествием через Ломбардию, которая взирала на него как на избавителя от австрийского ига. Вся семья его приехала туда же, чтобы принять участие в его триумфе и погреться в лучах его славы. Летиция спешно приехала из Марселя с младшими членами семьи, Полиной, Каролиной и Жеромом, чтобы полюбоваться на своего «большого генерала» и кстати испросить его разрешения на брак Полины с генералом Леклерком. Элиза, старшая из сестер, выехала вперед вместе с Бачиокки, наконец, и неверная Жозефина решилась расстаться с шумным Парижем и его празднествами. Целый блестящий штаб храбрых офицеров окружал молодого генерала. Бертье, в свои сорок пять лет казавшийся почти стариком перед Бонапартом, Жюно, Ожеро, Массена, Мармон, Луи Бонапарт, Лемаруа, Лаварет и другие – все они глядели на него с восхищением и обожанием. Миланцы спешили посмотреть на молодого человека, который в течение двухмесячного похода сумел стать в один ряд с величайшими полководцами истории.

Его маленькая фигурка, его необычайная худоба и бледное, болезненное лицо, точно сжигаемое внутренним огнем, – все это противоречило только что совершенным им блестящим деяниям. Не верилось, чтобы этот на вид такой тщедушный человек мог перенести все бесконечные лишения и тяготы войны. И однако его тело было точно из железа. Его энергия, его строгое наблюдение за самим собой, простота его нравов и привычек среди разнузданной свободы и распущенности, царившей в его армии, – все это вызывало величайшее удивление и восхищение. Всем хотелось видеть героя лицом к лицу. Прекраснейшие женщины Италии страстно ждали хоть одного взгляда серьезных серых глаз победителя, но напрасно. «Его характер, – говорит «Mémorial de Salélène», – был слишком силен для того, чтобы позволить ему впасть в ошибку: под цветами он чуял пропасть. Его положение было в высшей степени щекотливо; он начальствовал над старыми генералами, и задача его была тяжела. Завистливые взгляды следили за каждым его движением. Он был осторожен. Его счастье зависело от его ума. Ему так хотелось забыться хоть на один час, – а сколько из его побед зависели не больше чем от одного часа!»