Жертва разума (Жертва безумия)

Сэндфорд Джон

Энди казалось, что она успешно воздействует на Мэйла: он не стал мягким, но она чувствовала, что у них формируются новые отношения. Если она и не обладала властью, то могла как-то на него влиять.

И они с Грейс продолжали пытаться вытащить гвоздь. Он все еще не двигался, но они сумели обнажить целый дюйм. «Еще несколько часов, и он наш», – подумала Энди.

А потом пришел Мэйл.

Они услышали, как он бежит по полу над ними, затем раздались тяжелые шаги по лестнице. Энди с Грейс переглянулись.

Что-то случилось, и Грейс, сидевшая перед монитором игровой приставки, начала нервно раскачиваться.

Дверь распахнулась, и они увидели лицо Мэйла, которое превратилось в маску с застывшими холодными глазами. Волосы стояли дымом, как у испуганного кота.

– Выходи, – злобно бросил он.

Грейс слышала, как он избивает мать. Слышала даже из-за стальной двери. Она лежала на полу и колотила по нему кулаками.

– Мама, мама, мамочка… – повторяла она.

Потом Грейс вернулась на матрас и закрыла уши руками, она больше не могла этого выносить. А еще через несколько минут заплакала и прижала руки ко рту, чувствуя себя предательницей. Нет, она не будет плакать – она не хотела, чтобы Мэйл пришел за ней.

Через час Мэйл привел Энди. Прежде, когда она возвращалась, Энди была одета. На этот раз она была обнаженной – как и Мэйл.

Грейс прижалась к стене, когда он встал в дверном проеме, глядя на нее, и его молчаливая враждебная фигура напугала девочку больше, чем что-либо другое. Наконец она склонила голову к коленям, закрыла глаза и начала напевать для себя, чтобы закрыться от окружающего мира. Мэйл несколько мгновений слушал ее, по его лицу промелькнула горькая улыбка, и он с лязгом захлопнул дверь.

Энди не шевелилась.

Грейс боялась открыть глаза – боялась, что Мэйл окажется внутри, в одном помещении с ней. Но через несколько секунд полной тишины осторожно посмотрела на дверь. Он ушел.

– Мама? Мамочка? – прошептала Грейс.

Энди застонала, повернулась, чтобы посмотреть на дочь, и изо рта у нее потекла кровь.

Глава 16

Лукас положил досье и снял трубку.

– Лукас Дэвенпорт.

– Я играю в разные игры, – осторожно заговорила женщина, в голосе которой звучали вопросительные интонации. – Мне сказали, что я должна с вами поговорить?

– Да?

Лукас испытывал нетерпение; он ждал звонка от полицейских Лос-Анджелеса, которые должны были сообщить, что им удалось узнать об актере по имени Франсис Ксавьер Питер, любителе устраивать пожары.

– Мне кажется, я видела парня с портрета, – продолжала женщина. – Я играла с ним в «Подземелья и драконы» пару месяцев назад в доме у одной девушки… В Динкитауне…

Дэвенпорт оживился.

– Вам известно его имя или где он живет?

– Нет, но он был с девушкой, в ее доме, так что она его знает.

– Насколько вы уверены?

– Я

бы совсем не была уверена, если бы не глаза… Глаза такие же. Рот другой, но глаза правильные. И он превосходный геймер, настоящий Мастер подземелий, который знает все. Но он меня пугал, был каким-то нервным. А из слов девушки я поняла, что он лечился.

Лукас посмотрел на часы.

– Где вы? Я бы хотел встретиться с вами и поговорить.

Он записал ее адрес и сказал:

– Слоун, пошли.

Его худощавый напарник взял пиджак – еще один оттенок коричневого.

– Куда мы идем?

Дэвенпорт объяснил на ходу.

– Я ей верю, – сказал он. – Думаю, она что-то видела.

Девушка жила в студенческом комплексе неподалеку от шоссе I-494, рядом с университетом. Лукас поставил серый «Плимут» возле пожарного гидранта, и они вошли в дом вслед за студенткой-блондинкой в короткой юбке и куртке для игры в боулинг. Остановились возле лифта. Дэвенпорт и Слоун искоса поглядывали на девушку; она была очень хорошенькой, с большими голубыми глазами и вздернутым носиком. Девушка пристально смотрела на цифры над дверью лифта. Все молчали. Двери открылись, и они вошли в него, продолжая смотреть на бегущие номера этажей.

Студентка вышла на третьем этаже, повернулась, улыбнулась им и зашагала по своим делам.

– Кажется, она мне улыбнулась, – сказал Слоун, когда дверь закрылась.

– Прощу прощения, но я уверен, что она улыбнулась мне, – заявил Лукас.

– Чепуха. Просто ты встал на пути ее улыбки.

Синди Макферсон, геймер, оказалась робкой дояркой из Висконсина. Крупная девушка с идеальной кожей и милой деревенской улыбкой, которая одевалась в черное с головы до пят, а на шее у нее, на кожаном ремешке, висела семиконечная звезда.

– Чем больше я смотрю на портрет, тем больше убеждаюсь, что это он, – сказала Синди. Она сидела на краешке старого дивана и активно жестикулировала: у Лукаса сложилось впечатление, что под черным платьем скрывается отчаянная любительница баскетбола. – В его лице было что-то такое. Он напоминал койота – узкие глаза и скулы. Он мог быть очень сексуальным, но чего-то ему не хватало. Он ни с кем не общался. Однако с Глорией его что-то связывало. Она часто к нему прикасалась.

– А как фамилия Глории?

Девушка пожала плечами:

– Я не знаю. Мы с ней несколько раз встречались, я видела ее с другими знакомыми, но мы не дружим. Пару лет назад все тусовались в технопарке на 280-м шоссе; там я с ней и познакомилась. Потом видела в Динкитауне, два месяца назад снова встретила, и она сказала, что они начинают игру. Ну, я туда пошла, и он был там Мастером подземелий.

– Вы можете показать нам это место? – спросил Слоун.

– Конечно. Там на почтовом ящике фамилия Глории. Она в него заглянула, когда мы поднимались по лестнице, и я увидела, что там написано «Глория»… дальше я не запомнила.