Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
– Счастливая семейка, – заметила шеф, когда они вышли на улицу.
– Нэнси Вулф и Тауэр Манетт, как ты думаешь?
Ничто не могло удивить Роуз Мари Рукс: она слишком давно занималась политикой. Она заговорила после небольшой паузы, и в ее голосе прозвучало почти удовольствие.
– Вполне возможно. Когда мы вчера вводили их в курс дела, она коснулась тыльной стороны его ладони.
– А сегодня пыталась помешать вступить в конфликт с Данном… или сделала движение в его сторону, словно хотела защитить.
– Хм, –
– Что?
– Не имеет значения, – сказала она.
– Нет, что ты имела в виду? – заинтересовался Дэвенпорт.
– Ты куда в большей степени, чем другие мужчины, готов положиться на интуицию. Ты подозреваешь, что Нэнси Вулф и Тауэр Манетт любовники.
– У меня нет ни малейших сомнений, – сказал он. – В особенности теперь, когда я хорошенько подумал.
– И только из-за того, что она коснулась его рукава… – улыбнулась Рукс. – Серьезное умозаключение.
– Дело в том, как она коснулась его рукава, – сказал Дэвенпорт. – И если это женское начало, я готов принять такой комплимент.
– А ты думал, что я имела в виду? – спросила Рукс.
– Даже не знаю, – с сомнением проговорил Лукас. – Может быть, ну, что у меня классные сиськи.
Рукс расхохоталась.
– Господи, я работаю в настоящем зоопарке!
В середине ночи, с отвратительным привкусом во рту, в рубашках, выбившихся из брюк, будто живших самостоятельно, они стояли вокруг огромной – пять на шесть – карты города и окрестностей и смотрели на обведенный красным участок к юго-западу от аэропорта.
– Уже что-то, – заявил Лестер. – Он оказался умнее, чем мы предполагали. Господи, еще минута… Всего минута, и мы бы его поймали.
Лукас бросил стаканчик от кофе в мусорную корзину, чувствуя во рту его мерзкий вкус.
– Надо переходить к прессингу по всему полю. Он позвонит еще раз. Меня удивляет, что он до сих пор молчит.
– Мы можем начать со следующей смены, – сказал Андерсон. – Сейчас у нас восемьдесят процентов. А с завтрашнего утра начнем работать в полную силу.
– Мы должны быть готовы прямо сейчас, – сказал Лукас.
– Мы готовы, но не на все сто. Люди должны выйти на работу, – сказал Андерсон.
– Нам следует полностью контролировать шоссе I-494 и добавить людей на I-35 до самой Эппл-Вэлли, – ответил Лукас.
– Хитрый ублюдок, – мрачно пробормотал Лестер, не сводя взгляда с карты.
Уэзер уже спала, тихонько постанывая, когда Лукас скользнул в постель. Он хотел разбудить ее, чтобы поговорить, но знал, что завтра утром ей предстоит операция, и не стал ее трогать. С час он лежал без сна, планируя завтрашний день и ощущая ее тепло. Наконец заснул, положив руку ей на талию, окруженный ароматом «Шанель».
Уэзер уже ушла, а Лукас вышел из душа, когда зазвонил мобильный. Он остановился, прислушался и поспешил в гостиную, оставляя на полу мокрые следы. Телефон лежал на обеденном
– Ну, Лукас, как делишки у твоего членишки? Встает еще? – спросил неожиданно веселый Мэйл.
– Они живы? – Патрульные машины уже едут. Тридцать секунд.
– Ты пытаешься меня выследить?
После коротких колебаний Дэвенпорт повторил свой вопрос:
– Они живы или нет?
– Да, живы, – неохотно ответил Мэйл. – Более того, у меня послание для тебя от Энди Манетт.
– Подожди, я возьму карандаш, – сказал Лукас.
– Черт возьми, наш разговор записывается, – нетерпеливо сказал Мэйл. – К тому же тебе это ничего не даст. Я звоню по сотовому, но нахожусь в машине, очень далеко.
Вот дерьмо.
– Ну, давай, я взял карандаш.
– Слушай. Не знаю, насколько ты поймешь…
Джордж, папа, Женевьева, тетя Лиза, это Энди. Мы в порядке, Грейс и я. Мы надеемся, что Женевьева вернулась и с ней все хорошо. Мужчина, у которого мы находимся, не разрешает нам ничего о нем говорить, но он проявил доброту и позволил нам сказать, что мы живы. Я надеюсь, мы сможем снова вас увидеть. Пожалуйста, дайте этому человеку то, что он хочет, чтобы мы благополучно вернулись домой. Вот и всё, что я могу сказать…
Голос Энди Манетт звучал печально и испуганно, но в нем дрожала надежда; потом послышался щелчок – запись остановилась.
– На этом всё, любители спорта, – весело сообщил Мэйл. – Однако должен сказать, мне понравилась история с диджеем. Она меня разбудила. Передайте парню, что я заеду к нему домой, чтобы навестить его семью, когда он уйдет на работу. И захвачу с собой пару кусачек. Мы отлично проведем время.
Когда Мэйл закончил разговор, Лукас выключил и положил на стол телефон, глядя на него, словно тот превратился в таракана из слоновой кости. Через пятнадцать секунд позвонила Марта Гришем из коммуникационного центра.
– Мы все записали, – сказала она.
– Превосходно. Лестер на месте?
– Нет, но Донна сейчас говорит с ним, так что он в курсе.
Лукас поспешно вернулся в ванную комнату и оделся, дожидаясь телефонного звонка. Телефон зазвонил, когда он завязывал галстук.
– Да, Фрэнк. Это была она?
– Да, говорила Энди. И она хотела нам что-то сказать, но мы пока не поняли, – ответил Лестер.
– С чего ты взял?
– Она просила передать привет тете Лизе.
– И что?
– Минуту назад я говорил с Тауэром Манеттом, – сказал Лестер. – Ее тетя Лиза умерла десять лет назад.
– Дай кому-нибудь поручение, пусть разузнает все о тете Лизе.
– Мы уже работаем, но я хочу, чтобы ты взглянул на это, – продолжал Лестер. – Проклятье, Лукас, нам нужен человек, который сумеет вытащить козырь из рукава.
– Нам необходимо прикрыть Мило и его семью, у него двое детей, – сказал Дэвенпорт.
– Мы уже этим занимаемся. А что с Женевьевой?
– Женевьева мертва, – сказал Лукас. – Мы это знаем, но Энди – нет.