Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
– Господи, я вспомнила. Тогда я спросила у того парня, знаком ли он с моим другом Дэвидом, потому что они оба приехали из одного города. Уайзета [49] . Но он сказал, что ходил в частную школу и не знаком с ним.
– Уайзет? – переспросил Слоун.
– Я совершенно уверена.
– Глория сказала, что того парня звали Дэвид, – повторил Лукас.
Макферсон покачала головой:
– Нет, не может быть. Я бы запомнила – два Дэвида из одного города, такого же возраста и все такое.
49
Город
Слоун вздохнул и посмотрел на Лукаса.
– Господи, настоящий позор – с какой легкостью молодые люди нам лгут.
– Как и старики, – ответил Лукас. – И люди среднего возраста. – Он обратился к девушке: – Пойдем. Посмотрим, вспомнит ли она тебя и поможет ли твое появление оживить ее память.
– Господи, я бы не хотела, чтобы меня видели с полицейскими, – сказала Макферсон.
– Этому тебя научили в Висконсине? – спросил Слоун, когда они вышли из машины.
– Нет. Мне говорили, что нужно обратиться к полицейскому, если я потеряюсь. И когда я приехала в университет и заблудилась, то обратилась к полицейскому. Он хотел, чтобы я поехала домой. К нему домой.
– Наверное, он был из Сент-Пола, – сказал Лукас. – Нам пора идти.
Они снова поднялись вверх по лестнице и постучали в дверь, но им не ответили.
– Возможно, она вышла в соседнюю квартиру, – предположил Слоун.
Однако в здании царила полная тишина, нигде никакого движения.
Лукас подошел к окну.
– Пожарная лестница, – сказал он.
Старая железная лестница шла вдоль внешней стороны здания. Дэвенпорт проверил оконную раму, и та легко поднялась вверх.
– Окно открывается изнутри. И по лестнице можно спуститься.
Он наклонился и выглянул в окно – ничего не двигалось.
– Она убегает, – сказал Слоун.
– И она его знает, – сказал Лукас. – Ты спускайся вниз с той стороны.
Слоун побежал на улицу, а Дэвенпорт выбрался через окно на пожарную лестницу и помчался вниз по ступенькам. Когда он оказался на площадке нижнего этажа, ему пришлось подождать, когда противовес опустит последний пролет между двумя зданиями. Проход был засыпан мусором, обрывками бумаги, погнутыми металлическими прутьями и бутылками. Лукас посмотрел в сторону улицы, затем – в переулок, идущий вдоль дальней части здания. Если бы Глория убежала туда, они бы ее заметили. Он бросился в противоположном направлении, к переулку, перескакивая через засохшее собачье дерьмо и груды мусора. В переулок выходила задняя дверь кафе, где продавали пиццу, и окно. За окном какой-то парнишка складывал тарелки в стальную раковину. Лукас распахнул дверь. Женщина опиралась на стойку и курила сигарету; они с парнишкой у раковины повернулись к вошедшему.
– Послушайте, – сказала женщина. – Вам не следует…
– Я полицейский, – сказал Дэвенпорт. – Вы не видели девушку, которая спустилась по пожарной лестнице на внешней стороне дома в начале переулка? Минут пять или шесть назад?
Женщина с парнишкой переглянулись.
– Такая худенькая, вся в черном? – спросил он.
– Да, – ответил Дэвенпорт. – Вы видели, куда она направилась?
– Она пошла туда… – показал парнишка.
– А она торопилась?
– Да.
Лукас не ответил, выскочил из кафе и бросился в указанном направлении. Он свернул за угол и оказался на автобусной остановке, но на ней никого не было. Дэвенпорт побежал по улице, зашел в булочную, показал полицейский значок и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Перепачканный мукой толстяк отвел его в заднюю комнату и ткнул пальцем в висевший на стене телефон. Лукас позвонил диспетчеру.
– Возможно, она уехала на автобусе или ушла пешком. Записывайте: мы ищем высокую женщину приблизительно двадцати пяти лет, одетую во все черное; вероятно, она торопится, возможно, у нее в руках сумка или мешок. Проверьте, есть ли у нее машина.
Вернувшись на улицу, он посмотрел в обе стороны и увидел три или четыре женщины, одетых в черное. Одной из них могла быть Кросби, но когда она повернулась, чтобы перейти улицу, Лукас, устремившийся за ней, понял, что ошибся. Мимо пробежал полицейский: два парня выглядывали в окна. Лукас пошел обратно. Студенты были повсюду.
И слишком многие из них были в черном.
Лукас вернулся ко входу в квартиру. Слоун появился из-за угла и зашагал к нему. Он покачал головой, снял шляпу и пригладил волосы.
– Ничего.
– Черт подери, все как в проклятом богом магазине игр. – Он показал дюйм между большим и указательным пальцами. – Давай выясним, есть ли здесь менеджер.
Они прочитали в застекленном указателе, что менеджер живет в квартире 3А; его жена отправила их в подвал, где они его и нашли – он мастерил коробчатого воздушного змея. Лукас объяснил, что им нужно.
– У вас есть ключ?
– Конечно. – У менеджера был сильный немецкий акцент. Он уже заканчивал свое творение; стянул стык из пробкового дерева при помощи зажимной скобы и добавил: – Идите за мной.
Про ордер на обыск он не спросил.
Макферсон осталась ждать в коридоре перед комнатой Глории.
– Вы можете взять такси? – спросил Лукас.
– Ну…
– Вот двадцать долларов; этого хватит на такси и обед, – сказал он, протягивая деньги. – И спасибо. Если вы вспомните что-нибудь еще…
– У меня есть номер вашего телефона, – кивнула она.
Менеджер впустил их в квартиру Глории. Они быстро ее осмотрели: но что-то продолжало тревожить Лукаса – он заметил нечто важное, вот только не знал, что именно. Что-то привлекло его внимание. Когда? Во время беседы с Кросби? Нет. Просто… Он огляделся, однако ничего особенного не увидел.
«Старею», – подумал он.
– Вы знаете кого-нибудь из ее друзей? – без особой надежды спросил Лукас у менеджера.
Немец очень по-французски пожал плечами.
– Только не я, – ответил он.
Они постучали в каждую дверь в здании, менеджер их сопровождал. Почти никого не оказалось дома, и никто не видел Глорию. Подъехали две патрульные машины, и Дэвенпорт сказал:
– Идите с менеджером. Он имеет право входить в квартиры, поэтому вам не нужен ордер на обыск. Проверьте все. Ничего не трогайте, вам нужна девушка. – Когда они уже уходили, Лукас крикнул: – Заглядывайте под кровати.