Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
Глория подошла к крыльцу дома Мэйла, когда рядом остановилась машина шерифа. Она повернулась и с улыбкой стала ждать. Полицейский что-то записал в блокноте, вышел из машины, вежливо улыбнулся и кивнул.
– Мадам, вы хозяйка дома?
– Да. Какие-то проблемы?
– Мы проверяем документы на владение домами в этом районе, – ответил полицейский офицер. – Вас зовут…
– Глория Ладукс, – ответила Глория. – Моего мужа Мартина нет дома.
– Он работает в городе?
– Точно. – Она немного подумала, выбирая самую скучную профессию. – В «Молл оф Америка».
Полицейский кивнул и что-то отметил у себя в блокноте.
– Вы не видели ничего подозрительного на дороге в последнее время? Мы ищем мужчину в фургоне…
Мэйл находился в полумиле от дома – на пассажирском сиденье была свалена куча продуктов, – когда он увидел машину на подъездной дорожке.
Джон остановился на обочине и на мгновение закрыл глаза. Он узнал машину, коричневый «Шевроле Кавальер», который принадлежал парню по имени Боб, с конским хвостом и кольцом в носу, он еще постоянно грыз ногти. Однако Бобу было неизвестно, где он живет, в отличие от Глории – а Глория, в случае необходимости, ездила на машине Боба.
Глория.
Она была очень полезна в больнице. Глория работала в клинике, могла воровать сигареты, мелочь, иногда болеутоляющие. Вне больницы же доставляла ему сплошные неприятности. Она помогла ему с Марти Ладуксом, подменила карточку дантиста, а потом получила страховку за жизнь Джона Мэйла, когда в реке нашли тело. После чего стала говорить, что у них отношения. И хотя Глория никогда не угрожала напрямую, она намекала, что знание о Мартине Ладуксе делает ее особенной.
Мэйла это беспокоило. Однако он ничего не предпринимал, потому что Глории хватало ума сидеть тихо. С другой стороны, ей нравилось быть в курсе. Она говорила, что так чувствует себя в безопасности.
И она любила поболтать.
Если Глория сообразила, что он похитил Манетт, то не останется в стороне. Рано или поздно она кому-нибудь все расскажет. Она постоянно находилась на терапии и много говорила о своих проблемах; ей было необходимо, чтобы кто-то их анализировал.
Дерьмо. Глория…
Мэйл выехал на дорогу и направил фургон к дому.
Глория Кросби чувствовала себя превосходно. В течение нескольких недель ей казалось, что она живет в коробке. Один день ничем не отличался от другого, но она ждала какого-то события, которое изменит ее жизнь. Так и случилось. Она не сомневалась, что Джон захватил Энди Манетт и ее детей и придумал план, чтобы выудить из ее родственников кучу денег. Когда они их получат, то смогут уехать. Может быть, на юг. Джон очень умный, у него полно идей, но он плохо разбирается в деталях. Но с этим она прекрасно умеет справляться, как уже доказала в истории с Мартином Ладуксом.
Мартин Ладукс, полный придурок, худший из худших, всего боялся, у него была на все аллергия, он мог не спать ночь напролет, опасаясь вторжения Чужих. Высокий, худой, прыщавый подросток с носовым платком, которым
Он был совершенно бесполезным, пока штат не выписал всех из больницы, сделав странный жест – каждому выдали страховку, а также поселили в «доме на полпути» [51] , посчитав, что они теперь нормальные люди. Страховка и погубила Мартина Ладукса.
51
Учреждение для реабилитации отбывших наказание заключенных, вылечившихся наркоманов, алкоголиков, психически больных.
Глория сидела на крыльце и терпеливо ждала. Дом был заперт, но Джон находился где-то рядом – сквозь окно она видела, что на подносе в гостиной стоит еда, приготовленная для микроволновой печи.
Она пыталась понять, где он держит Манетт и детей. Дом показался ей пустым. Внутри не было никого живого. В сердце Глории закралась тревога. Может быть, он уже от них избавился?
Нет. Она знала про Джона и Манетт и не сомневалась, что некоторое время он ее у себя продержит.
Глория сидела на передних ступеньках и жевала травинку. Когда Мэйл завел фургон во двор, она встала – одетая во все черное, выглядевшая как ученица злой ведьмы – и устремилась ему навстречу.
– Джон, – сказала она. Ее лицо сохраняло нездоровую бледность человека, который много времени проводит в помещении, так выглядят больные в психушке. – Как ты?
– Нормально, – коротко ответил он. – Что-то случилось?
– Я приехала, чтобы узнать, как дела. Пиво есть?
Он посмотрел на Глорию, и на лице ее прочел и знание, и предвкушение. Она все поняла. Он кивнул.
– Да, конечно. Заходи.
Девушка последовала за ним в дом и огляделась по сторонам.
– Ничего не изменилось, – сказала она. – Есть новые игры?
– Я закончил с играми, – сообщил Мэйл.
Он вытащил два пива из холодильника, протянул одно Глории, и она открутила пробку, не сводя с него глаз.
– У тебя игра Дэвенпорта, – сказала она, взяв в руки коробку. Внутри лежал рекламный буклет и три диска.
– Да. – Джон сделал глоток пива. – Как голова?
– В порядке. – Она принялась листать буклет.
– По-прежнему принимаешь лекарства?
– Ну, иногда. – Она нахмурилась. – Но я оставила их дома.
– Да?
– Да. Не думаю, что могу туда вернуться.
Глория сказала это, решив подразнить Мэйла, чтобы он начал задавать вопросы. Бросив буклет в коробку, она повернулась к нему.
– И почему же? – осведомился Джон.
– Там были полицейские, – ответила она и сделала глоток из бутылки, не сводя с Мэйла глаз. – Они тебя ищут.
– Меня?
– Точно. У них есть твой портрет. Уж не знаю, кто им рассказал о нашем знакомстве, но они знают. Мне удалось их обмануть и ускользнуть из квартиры.