Жертва разума (Жертва безумия)
Шрифт:
– Конечно, шеф, – немного раздраженно ответил один из полицейских.
Дэвенпорт нахмурился.
– Найди лучшую фотографию Глории, – сказал он, повернувшись к Слоуну, – вернись в офис и попроси Роуз Мари, чтобы ее передали прессе.
– А ты что будешь делать? – спросил Слоун.
Лукас огляделся.
– А я разберу это место на мелкие части; посмотрим, что мне удастся найти. Да, пусть кто-нибудь обратится в телефонную компанию и проверит, не звонила ли она кому-нибудь.
– Хорошо. Возможно, мне следует получить ордер на обыск, – ответил
– Да, конечно.
Напарник принялся искать фотографию, а Лукас еще раз прошелся по квартире: всего три комнаты – гостиная, примыкавшая к маленькой кухне, крошечная ванная комната и спальня.
Побитый комод, скорее всего, из магазина Армии спасения [50] , с выдвинутыми ящиками стоял возле стены в спальне. Дэвенпорт заглядывал в спальню во время разговора с Глорией – тогда они были задвинуты; значит, она захватила с собой одежду. Лукас приподнял матрас и посмотрел под него. Ничего. Он вытащил и бросил ящики из комода на матрас. Ничего. Достал из шкафа обувь, проверил оставшуюся одежду. Ничего.
50
Международная благотворительная организация.
Дэвенпорт вернулся в кухню, заглянул в холодильник, вынул подносы со льдом, проверил все листки бумаги, лежавшие рядом с телефоном. Через десять минут у него появилась дюжина номеров, большинство из них нацарапанных на оборотной стороне использованных конвертов; еще несколько он обнаружил в записной книжке. Лукас проверил коды, но ни один номер не относился к Игану или Эппл-Вэлли. Он оставил конверты и записную книжку на стойке, но сказал про них Слоуну.
Затем Дэвенпорт зашел в ванную комнату и принялся изучать аптечку. На верхней полке стояла дюжина коричневых флаконов с таблетками, выстроенных как шахматные фигуры.
– У нее странные лекарства, – сказал Лукас Слоуну. – Давай выясним, где она их берет и для чего они предназначены. Пусть кто-нибудь проверит местные аптеки и клинику университета. Похоже, это что-то серьезное; возможно, ей потребуется еще.
– Хорошо, – крикнул Слоун.
Лукас открыл дверцу небольшого стенного шкафа для белья – он знал, что обычно женщины прячут самые разные вещи в таких шкафах, холодильниках и ящиках. Не нашел ничего интересного.
Слоун заглянул в комнату.
– Она не любила фотографироваться, – сказал он и показал напарнику несколько снимков, сделанных «Полароидом», и еще пару обычных фотографий. Глория, неизменно в черном, почти всегда снималась одна. Остальные люди на фотографиях были женщинами.
– Захвати все, – бросил Лукас.
Он захлопнул дверцу, и они услышали, как внутри разбилось стекло.
– Ладно, – сказал Слоун. – Успокойся, мы ее найдем, рано или поздно. Ты срываешься.
– Проклятье, она его знает, – сказал Дэвенпорт, повернулся и ударил ногой в стену ванной комнаты. Носок его туфли пробил гипсокартон. Оба секунду смотрели на дыру. – Она
Глава 17
Андерсон отследил Глорию Кросби по всем архивам штата, начав с водительских прав, что позволило установить ее точный возраст, затем добрался до национальных архивов полиции – она дважды была осуждена за кражи в сети аптек «Уолгрин». По постановлению суда проходила принудительное лечение, еще с тех времен, когда училась в средних классах школы. По документам она проживала в Норт-Оксе, к северу от Сент-Пола.
– Нам нужно отправить туда людей, – сказал Андерсон, прислонившись к двери кабинета.
– Мне совершенно нечего делать, разве что книгу читать, – заявил Лукас, снимая ноги с ящика письменного стола. – Слоун все еще здесь?
– Пьет кофе в убойном отделе.
Они поехали на «Порше» Дэвенпорта. Слоун сел за руль и сразу нажал на газ.
– Надеюсь, Глория не спугнула нашего парня, – сказал Лукас. – Если у него появится ощущение, что кто-то знает…
Слоун свернул на дорогу, ведущую в Норт-Окс, и ответил:
– На месте Глории я бы соблюдал максимальную осторожность. – Они подъехали к маленькому домику из красного дерева, который выглядел странно в окружении солидных особняков. – По главной дорожке?
– Да, а я зайду с заднего хода.
– Конечно.
Слоун подъехал почти к самой двери, нажал на тормоза, и они выскочили из машины, Лукас сразу направился к задней части дома. Трава на открытых участках пожелтела, хотя лето было не особенно жарким или сухим. В более тенистых частях она выросла слишком высокой – за лужайкой никто не ухаживал.
Слоун подошел к входной двери, миновал главное окно, задернутое занавесками, заглянул в щель между ними, никого не увидел и нажал на кнопку звонка.
Мэрилин Кросби оказалась хрупкой седой женщиной, сутулой и подозрительной. Она стояла на пороге своего дома, одной рукой придерживая халат у ворота, и явно была встревожена.
– Я не видела дочь с прошлой весны. Она приезжала за деньгами. Я дала ей семьдесят пять долларов, но мы уже давно перестали быть близкими людьми.
– Нам нужно поговорить, – спокойно и доброжелательно сказал Слоун. – Возможно, она связана с человеком, который похитил Манетт. Мы хотим узнать о ней как можно больше – в частности, о ее друзьях.
– Ну… – Мэрилин Кросби неохотно распахнула дверь и отступила в сторону, приглашая его войти.
Слоун последовал за ней.
– Ее здесь нет? – спросил он.
– Нет, конечно. – Женщина нахмурилась. – Я не стала бы обманывать полицию.
Слоун посмотрел на нее и кивнул.
– Хорошо. А где у вас задняя дверь?
– Вон там, в кухне… А в чем дело?
Полицейский пересек кухню, где пахло кофе и тухлым картофелем, и распахнул заднюю дверь.
– Лукас… заходи.
– Вы меня окружили? – Казалось, женщина обижена.