Жертвенный лицедей

Уэстлейк Дональд Эдвин

– Не обессудь, - сказал Гроуфилд и врезал ему еще разок, покрепче. Потом поднял стекло со стороны водителя, вытащил ключ из замка зажигания, захлопнул и запер дверцу.

Когда Гроуфилд подошел к "мерседесу", Пэт уже сидела внутри. Гроуфилд влез за руль, увидел, что ключ торчит в замке, и запустил мотор.

– Готово, - сказал он.

– Я не думаю, что у нас получиться, - ответила Пэт.
– Я перетрусила, думала, что-нибудь непременно сорвется.

– К примеру, эта твоя вылазка, когда ты меня не послушалась.

–

Прости. Когда ты подстрелил его, я подумала: ах, нет, сейчас кого-нибудь убьют.

– Могли убить и нас с тобой.

– Знаю. В следующий раз построюсь не подкачать.

– Молодец, - сказал Гроуфилд и, лихо развернув "мерседес", выехал со стоянки. Справа остановилась машина, в которой сидели две молоденькие парочки. Они вылезли и вошли в башню, без особого любопытства взглянув на "мерседес", а на "понтиак" и вовсе не обратили внимания.

– Я замерзаю, - сказала Пэт.

– Это потому, что ты промокла.

– Сама знаю, почему, - ответила она, обхватывая себя руками.
– Но знание не греет. Гроуфилд включил обогреватель.
– Думаю, скоро просохнем, - сказал он.

– Стоит мне отправиться с тобой куда-нибудь, и я обязательно мокну, заявила Пэт. Гроуфилд расхохотался.

– Не одно, так другое, - сказал он, выводя машину на дорогу и отправляясь в обратный путь.

Глава 25

– Ведь ты не думаешь, что это был Рой, правда? Гроуфилд посмотрел на нее.

– Я не думаю, что это был Рой?

– Ну, что он убийца.

Гроуфилд брезгливо поморщился и спросил:

– Может, отстанешь от меня, в конце концов?

– Если ты хотел избежать моих расспросов, не надо было вообще заговаривать об этом, - сказала Пэт.
– Как я, по-твоему, должна себя вести?

– Ладно, ладно, - ответил Гроуфилд.
– Скажу тебе. Но не стану ничего доказывать, обосновывать, я больше об этом вообще словом не обмолвлюсь. Так будет справедливо.

– Вполне справедливо, - согласилась она.
– Просто скажи мне, кто.

И Гроуфилд сказал. Пэт была поражена.

– Что? Ты шутишь?

Они выехали на "мерседесе" обратно на равнину, преодолели пять миль до шоссе N 3, свернули налево и проехали еще с полмили, потом Гроуфилд отыскал широкую грунтовую обочину и удобный съезд с дороги. Дождя тут, разумеется, не было, и температура доходила до восьмидесяти пяти, солнце подбиралось к зениту, в воздухе висело тяжелое марево. Пэт и Гроуфилд вылезли из машины, чтобы немного побродить по солнцепеку и высушить одежду. Гуляя, они видели, как от нее валит пар. Наконец Пэт спросила:

– Ты ведь дурачишь меня, правда?

– Так я и знал!
– ответил Гроуфилд, отвернулся, пошел обратно к машине и распахнул дверцу водителя. Пэт осталась стоять на месте.

– Ты хочешь сказать, что не шутишь?
– спросила она.

– Я же сказал, - повторил он.
– Я не собираюсь обосновывать, объяснять, доказывать и так далее. Садись

в машину.

– Мое белье еще не просохло. Алан, ты уверен?

– Тебе следовало бы снять блузку и юбку, чтобы оно высохло, - сказал Гроуфилд.
– У меня та же беда.

– Его носки тоже никак не хотели высыхать, поэтому Гроуфилд снял их, и непривычное ощущение ботинок, надетых на босу ногу - особенно мокрых ботинок раздражало его и выводило из себя, заставляя нервничать больше, чем обычно.

– Ты что, и впрямь не собираешься говорить об этом? спросила Пэт. По-моему, это свинство.

– Поехали, - нетерпеливо сказал Гроуфилд.
– Залезай в машину. Давай покончим с этим поганым делом.

Пэт с надутым видом подошла к машине с правой стороны и села. Они захлопнули дверцы, и Гроуфилд завел мотор. На запад, к Сан-Хуау, машин ехало немного, но те, что все же были, едва плелись. В противоположную сторону машины ехали сплошным потоком, и обогнать кого-нибудь было невозможно. Гроуфилд попал в колонну и катил со скоростью сорок миль в час, что, похоже, было здесь в порядке вещей. До поворота на Лойзу оставалось еще миль восемь.

С милю они проехали молча, потом Пэт сказала:

– Ты меня слышал? Я сказала, что ты, по-моему, заблуждаешься.

– Ты имеешь право на собственное мнение, - сказал Гроуфилд, не отрывая глаз от дороги. Пэт сердито зыркнула на него.

– На тебя зла не хватает, - заявила она.
– Ты это знаешь? Зла на тебя не хватает.

– Пока я ничего не говорил, ты и горя не знала, напомнил ей Гроуфилд. Тебя же предупреждали: не надо было ко мне приставать.

– Ты мог хотя бы обсудить это со мной.

– Нет. Я должен прикинуть, как могут развиваться дальнейшие события, Гроуфилд взглядом дал Пэт понять, что он настроен на очень серьезный лад. Важно то, что произойдет, а не личность убийцы. Мне наплевать, кто это сделал. Для меня важно подготовиться к грядущим событиям, чтобы пережить их.

Пэт ничего на это не ответила. Она молчала мили две, а когда, наконец, заговорила, тон ее смягчился.

– Прости, - сказала она.
– Ты прав. Гроуфилд усмехнулся и похлопал Пэт по колену.

– Умница, - сказал он, главным образом для того, чтобы поднять ее боевой дух перед штурмом крепости.
– Когда все кончится, мы оба сляжем с простудой, это неизбежно. А тогда сможем часами обсуждать убийство Белл Данамато.

– Уж не преминем, - согласилась Пэт.

Глава 26

– Как ты там, сзади?
– спросил Гроуфилд.

– Прекрасно, - ответила она.
– Я готова. Они были на шоссе № 185, примерно в миле от поворота к дому. Пэт лежала на полу за передним сиденьем, держа наизготовку один из трофейных пистолетов. Гроуфилд обучил ее обращению с оружием, и Пэт заверила его, что все усвоила. Один пистолет лежал у Гроуфилда на коленях, под рулем, второй - на соседнем сиденье.