Жертвоприношение

mila 777

Я часто моргала, чувствуя, что по щекам все равно поползли две отвратительные соленые капли. Обидно слышать подобное.

— Почему?

И зачем я это спросила?

— Да потому что я не понимаю, что тебе вообще нужно, Кэт! — разводя руками и повышая голос, но беззлобно, выдал Кай. — Это странно — слышать слова ненависти при нервно колотящемся сердце, стоит мне только посмотреть на тебя.

— Ненависть — те же чувства, — я поспешила утереть слезы, чтобы окончательно не пасть в глазах еретика.

— Да, только я умею различать поцелуи,

милая. И твои — не из-за ненависти такие горячие.

— А знаешь что, — мотнула я головой. — Думай, что хочешь. Да, вот так, можешь льстить себе дальше. Я больше не стану пытаться что-то тебе объяснять.

— То, что нужно, — кивнул Паркер, откинувшись на спинку дивана. — Отправляйся к себе, пока я не придумал новое развлечение. Потом не жалуйся.

Досадно покусывая нижнюю губу, я поспешила к двери, когда ведьмак вдруг окликнул меня, сказав:

— Не переживай, я понял, что ты хотела мне поведать, Кэтти.

— Ничего, Кай, я абсолютно ничего не собиралась тебе говорить, — притормозила я у двери. — Просто думала, что неплохо бы предупредить: я осталась не из-за тебя, а ради своих близких, потому что тебя нельзя выпускать из тюремного мира. Жаль, что ты все же вырвался.

— О, это что-то новенькое, — рассмеялся еретик, и я оглянулась на него. — Что еще придумаешь, детка, чтобы только прикрыть собственные чувства?

Мне было очень обидно, что Кай постоянно насмехается надо мной. Он вообще никогда не раскрывал своих чувств. Я не знала, нужна ли я ему для чего-то важного, или же я таскаюсь за ним лишь потому, что он решил это за меня. Как будто я его игрушка, развлечение.

Меня охватило такое сильное чувство негодования, что я едва не топнула ногой, но вместо этого, откинув волосы назад, проигнорировала выпад Кая и вышла в холл. И уже ухватилась за перила, когда услышала за спиной голос еретика:

— Да ладно тебе, Кэтти, ты обиделась, что ли? Не стоит так остро реагировать на правду. Я ведь все понимаю, рядом со мной трудно сохранять рассудок, любая влюбилась бы. А тебе лучше прекратить это, я не собираюсь слушать твое нытье.

Я остановилась на половине пути и бросила через плечо, тщательно скрывая свои эмоции, что слезами застилали глаза:

— Хорошо, Кай, если хочешь, я исчезну. Но ведь ты не хочешь этого…

Ведьмак тихо рассмеялся, а потом сказал:

— Конечно, потому что ты погибнешь, глупая. А мне пока важно, чтобы ты оставалась жива.

Вот так сухо и откровенно. Я для Кая лишь выгода, особый вариант — запасной.

Не удержавшись, я тихонько шмыгнула носом.

— Боже, Кэт, ты серьезно? Опять плачешь? Мне даже скучно, я с такой легкостью манипулирую тобой. Теряю сноровку.

Но мне уже было неважно, о чем там болтает Паркер, я помчалась в отведенную мне спальню.

Там и мялась в кровати, глядя в окно, за которым было отнюдь не жарко. В тюремном мире стояло вечное лето, а здесь все еще немного холодно по ночам.

О сне не могло быть и речи, да я и не чувствовала усталости. Скорее,

наоборот, была слишком бодрой.

Измучив себя размышлениями, я встала и подошла к двери, прислушалась и выглянула в коридор. Стояла тишина.

— Боже… — прошептала я, прижавшись плечом к стене. — Что я делаю? Вот неймется…

У меня плавились мозги от одной только мысли, что я в который раз спасла Кая, буквально закрыв его собой от своих друзей и брата, а потом еще и крови дала.

— Вот же дура, — продолжала я вести диалог со своим внутренним голосом, а сама тем временем шла по коридору. — Лапала его, на колени уселась. Бог мой… я тронулась умом. Невероятно просто. Стоп, хорошо, а сейчас зачем иду к нему? Что я скажу?

Резко развернувшись, я понеслась обратно. Захлопнула дверь, обернулась и остолбенела.

— Кэт, ты решила достать меня полностью? — поинтересовался еретик, безмятежно развалившись на моей кровати. — Не спится? Так расстроилась из-за меня?

Я решила не отвечать. Под взглядом Кая обошла кровать с другой стороны, рывком откинула одеяло, которое конечно не поддалось под его весом, и, недовольно цокнув, улеглась, повернувшись к Паркеру спиной.

— Что ты будешь делать? — немного подумав, все же выдавила я.

— А что ты хочешь, чтобы я сделал? — в голосе Кая слышался смех.

Я обернулась и посмотрела на него строго.

— Ты знаешь, о чем я. Что будет со мной дальше?

— Пожалуй, здесь всего парочка вариантов, — подмигнул ведьмак, немного подавшись ко мне. — Либо ты меня так достанешь, что я отключу человечность, либо я просто уйду.

Он смотрел на меня… он так на меня смотрел, что я невольно сглотнула и отвела взгляд. Слова Кая больно ранили, мне теперь хотелось поскорее остаться одной, чтобы переосмыслить свой поступок. Но вместо этого я решилась на правду…

Я подняла глаза, тут же встретившись взором с Малакаем. Он снова знал и видел все мои чувства, но я все равно сказала:

— Кай, это ради тебя, — он молчал, и я добавила чуть тише и нерешительнее, — ты прав, я выбрала тебя сама. Ты не принуждал.

В надежде рассмотреть на лице Паркера хотя бы одну эмоцию я робко поглядывала на него, нервно закусывая губу.

Кай не мигая всматривался в мои глаза, а я все сильнее смущалась, а потом он совершенно внезапно поднял руку и провел большим пальцем по моей щеке, говоря:

— Ты так мило краснеешь, Кэтти. Сердечко заходится, над верхней губой испарина, — лицо еретика было близко. — Зрачки огромные, а дыхание сбивчивое. Это чертовски льстит. И то, как ты сейчас отчаянно смело признаешься мне в своих тайнах, гораздо больше, чем пафосные речи о сопливой любви. Но знаешь, детка, все это не для меня. Я не принесу тебе букет ромашек и в кино не отведу. Так что соображай, прежде чем влюбляться во всех подряд.

— Ты первый…

Господи, я так покраснела, что ведьмак вскинул брови, а в следующее мгновение широко и крайне самодовольно улыбнулся, переспросив: