Жертвуя малым
Шрифт:
— Отпустим девочку, — предложил дон, хозяйским жестом обнимая донну за талию.
— Кора, позаботься о том, чтоб свиту домина разместили в соответствующих их статусу покоях, — благосклонно кивнула мне донна. — И загляни ко мне за четверть стражи до завтрака.
Я поклонилась.
Донна вновь взмахнула веером, дон шутливо отсалютовал наполнившей двор храмовой братии. Затем оба аристократа грациозно повернулись к нам спиной и взошли по деревянным ступеням на галерею, ведущую к покоям высшей жрицы. Почтительно дождавшись, когда фигуры знатных жрецов скроются за колоннами, я повернулась к свите дона и поклонилась ей.
— Их Высочества изволят побыть наедине друг с другом, — выпрямившись, объяснила я жрице-коменданту. — Сия послушница Кора к вашим услугам, господа.
Старший секретарь, одетый в бело-голубой мундир, выступил вперед, кланяясь мне как равной.
— Максимилиан, секретарь его Лучезарного Высочества, — представился он, когда я ответила на поклон. — Рад знакомству.
— Позвольте сопроводить вас в ваши покои, — сказала я, и мой новый столичный знакомец с достоинством кивнул.
Время до завтрака прошло в предусмотренной регламентом суете. Больше всего хлопот доставило размещение граций, прибывших вместе с Лучезарным доном. Девушки были бесспорно прекрасны, и столь же безусловно глупы, как будто природа, так щедро наделившая их внешними данными, совершенно позабыла о внутреннем наполнении. К счастью, господин Максимилиан оказался истинным дипломатом, и помог мне позаботиться о своих заносчивых и недалеких спутницах. Прочие секретари, его помощники, были людьми самостоятельными, и в услугах моих почти не нуждались. Жрецы Душеводителя, прибывшие вместе с доном, были перепоручены на попечение жриц моего храма, а казначей и гвардейцы поступили в распоряжение начальника охраны.
— С вами приятно работать, госпожа Кора, — похвалил меня старший секретарь. — Питаю надежду, что позже, когда выдастся свободная минутка, вы организуете для меня экскурсию по вашему прекрасному храму и окрестностям. Признаться, я в Саракисе впервые и был бы счастлив возможности поближе познакомиться с этим славным городом.
Я тоже была не прочь провести досуг в компании столь учтивого сеньора, каким за время нашего короткого знакомства успел показать себя господин Максимилиан. Мы условились встретиться завтра, чтобы пообедать всем вместе: я позову подруг, а он — коллег. После этого обещания ближайшее будущее заиграло для меня радужными красками. «Наконец-то можно и о себе подумать», — с облегчением вздохнула я, раскланиваясь с господином Максимилианом на прощание. Нам предстояло сегодня еще не раз встретиться, но исключительно по официальным поводам.
На душе сделалось удивительно легко. Впервые за долгое время в моем окружении появились мужчины, которые не понаслышке знали, как следует вести себя с дамами. Воодушевленная открывающимися перспективами, я завершила все необходимые дела, и поспешила в свою комнату, чтобы переодеться в свежее платье.
По дороге меня перехватили Меланида и Лета.
— Кора, Кора! — восклицали они в восхищении. — Ну, ты даешь! Вот молодчина!
— Полно вам, — краснея, отбивалась я от их дружеских объятий. — Мне просто повезло.
— Айда с нами в столовую! — с улыбкой предложила Лета.
Я покачала головой.
— Донна Фредерика ожидает меня.
— Смотри, не зазнайся, — мрачно предупредила меня Меланида. — Одним все, другим ничего, знаю я, как это бывает!
Я заверила ее, что ничего подобного не произойдет. Подруги проводили
— Золотце! — едва не прослезилась Меланида. — Не забыла о своих бедных заурядных однокашницах!
Мы обнялись втроем, и на том расстались. В приподнятом настроении я ввалилась в свое жилище, Соль даже головы не поднял в ответ на мое появление. Вместе с ним и донной мы заранее договорились, что она сама вызовет его для аудиенции с доном Августом, но все же мне было немного удивительно, отчего это Соль не торопится увидеться с родным дядей. Блудный отпрыск Божественного спокойно дочитывал книгу, пока я, шурша упаковкой, вынимала из шкафа новое платье. Переодевшись за ширмой, загодя позаимствованной у Меланиды, и повязав перед зеркалом шейный платок (одно из немногих дозволенных послушницам Подземного культа украшений), я, все еще находясь под впечатлением от общения со старшим секретарем, спросила у своего квартиранта:
— Как я выгляжу?
Соль поднял на меня затуманенный взгляд, моргнул.
— Что?
— Как я выгляжу? — повторила я, уже жалея о своем любопытстве.
Соль старательно оглядел меня, подумал.
— Немного всклокоченно, — вынес, наконец, вердикт.
Я вздохнула и попыталась тщательнее уложить волосы. Отчего-то вдруг сделалось грустно. «Скоро я снова буду жить одна», — подумала я. Прежнего энтузиазма эта мысль не вызвала. Как ни крути, а именно Солю я обязана пусть недолгим, но таким волнующим взлетом собственного статуса.
Повинуясь внезапному порыву, я повернулась к соседу и низко поклонилась ему.
— Спасибо!
Парень недоумевающе захлопал глазами, а я, не дожидаясь, пока он сообразит, какую бы в ответ ввернуть колкость, поспешно обулась и выскочила за дверь.
До завтрака оставалась ровно четверть часа, когда я, как было велено, в почтительном поклоне «поднырнула» под занавески в покоях Сиятельной жрицы.
— Кора, ты вовремя, — приветствовала меня донна Фредерика. Я коротко взглянула на нее, и тут же опустила глаза: белое лицо наставницы было обнажено. Ее дядя, Лучезарный аристократ, тоже был без маски, я успела заметить добрую насмешливую улыбку, с которой он рассматривал меня. — Будь любезна, приведи нашего гостя.
Не вставая, я поклонилась и, пятясь задом, покинула высочайшие покои.
В свою комнату я возвращалась со слабым чувством подступающей ностальгии. Я как-то не ожидала, что вот так сразу донна и ее царственный дядя пожелают встретиться со своим грубияном-племянником. Вид Соля, спокойно читавшего книгу за столом в моей комнате, почему-то убедил меня в том, что он собирается пожить у меня еще какое-то время. Но сейчас, в этот утренний час, когда к исходу подходила четвертая стража, вот-вот должен был закончится, пожалуй, самый необычный период в моей жизни — время, когда я делила крошечный кров с аристократом, высшим существом, увидеть вживую которое доводится лишь редким счастливчикам. «Они совершенно не похожи», — думала я, вспоминая увиденный мельком лик Лучезарного. Все трое: как одинаковые копии друг друга, причем донна и дон — явно превосходные копии, в отличие от моего постояльца. И все же абсолютно разные, и дело здесь не только в оттенке волос и цвете глаз. Наставница и ее дядя — породистые, холеные, безупречные. А Соль…