Жесткая вода
Шрифт:
– Здорово дядя, - поочередно ответили мне пацанята.
– Ребят, а деревня ваша как называется?
– Камыши.
– Церквушка у вас хорошая.
– Да. Это отец Сергий постарался. Он как сюда приехал пять лет назад, считайте, всю деревню поднял.
– А до этого все плохо было?
– Мужиков мало, да и те, пили все. Бабы, чтобы сродить хоть кого-то, ходили крупом вертеть в соседнюю деревню к пастухам. – Ответил второй, и ребята хрипло загоготали от смеха. Вероника зажала рот рукой и беззвучно смеялась, качая головой.
– А теперь не ходят? Поп для этого есть? – спросил я и тоже засмеялся.
– Ох, грехи тяжкие, прости им Господи….- услышали мы, и, повернув головы левее
– Прости нас батюшка, поюморили немного. Как в анекдотах. – Сказал я. – Можно к вам, причалить? Поговорить?
– Всякому можно поговорить, и даже нужно, ибо людей нужно слушать и понимать, сын мой.
Мы вылезли на берег и подошли к батюшке. Я перекрестился, взял его за руку и поклонился, приложив к своему лбу его прохладные пальцы.
– Верующий? – спросил, улыбаясь, батюшка.
– Да. С детства, - ответил я.
– Крещен?
– Да.
– Что же ты так над попами смеешься? – сказав слово «поп», он скривился.
– Прости великодушно отец Сергий. Не по злому умыслу.
– Да вижу я, что по дури человечьей, - он снова улыбнулся, и остановил взор на Веронике. – А вы милая, верующая?
– Крещенная батюшка, верить, может и верю, но только как-то наша семья никогда не затрагивала эту тему и молитв мы не знаем.
– Иконы в доме есть?
– Есть но….
– Но для того, чтобы просто были?
– Да, батюшка, - Вероника робко опустила глаза.
– Они не будут работать, не будут помогать, их намоливать надо, молитвами. Ну пойдемте ко мне, поговорим, ребята за лодочкой приглядят, не переживайте, - он указал им рукой на байдарку, и те лишь кивнули.
Мы зашли в небольшую церквушку, прошли помещение, квадратов тридцать не более, с развешенными иконами, горящими свечами, и ярким светом, который проникал через окна, состоящих из кусочков цветных стекол, создавая ощущение переливающейся радуги. В самом углу, обнаружилась дверь, в которую мы и зашли. Помещение оказалось еще меньше, с железной кроватью в углу, письменным столом и тремя стульями. Везде пахло ладаном и свечным воском.
– Присаживайтесь, рассказывайте, чем могу помочь, не обращайте внимания на мою скромную опочивальню, я привык жить небогато, - он сел за стол, указав нам на стулья рядом.
– Отец Сергий, - начал я, но он перебил меня…
– Прости, что перебиваю, но может, чая попьете? Мне кажется, ваша спутница голодна? – Он прямо посмотрел в глаза девушки, и продолжил. – Могу предложить вам клубничного варенья с баранками и отличных вкусных яблок. Мясо простите, не держим. Я всю жизнь стараюсь разбить самый главный миф, о священнослужителях. Миф о том, что все священники толстые, потому что много и вкусно едят. Мне пятьдесят четыре, но я вполне неплохо сохранился.
– Вам пятьдесят четыре года? – удивилась Вероника. – Я дала бы вам около сорока лет.
– Нет душа моя, мне уже пошел шестой десяток. Итак, чай? – мы согласно кивнули, а батюшка дотянулся до кольца, торчащего из стены рядом с ним, и дернул его. Где то раздался звонок колокольчика, послышалось шуршание, и тихий хлопок двери. Меня же, пробило как громом. Я нервно замер, успокаивая свои нервы, звук колокольчика, очень сильно напомнил мне ту ночь, когда мы влетели в засаду и по нам стреляли. Занервничал не я один, Вероника, сидевшая рядом, была белее белого, и казалось, дышит через раз.
В дверь постучали и сразу вошли. Это была монашка в черном одеянии, она даже не подняла головы и не посмотрела на нас, а лишь молча, выслушала просьбу батюшки и тихо удалилась.
– С вами все в порядке? – отец Сергий удивленно уставился на нас.
– Все хорошо, - я уже справился с шоком и спросил. – Вам тут помогают?
–
– Крови? – я снова весь вжался.
– Да, конечно. Не дай бог крови попасть на алтарь, это считается осквернением, алтарь нужно снова освещать, и начинать все молитвы вновь.
– А каким образом кровь может попасть на него? – я впился глазами в отца Сергия.
– Ну, например, пошла носом кровь. Ребята, я чего-то не понимаю? Вы смотрите на меня, как на заклятого врага. Рассказывайте.
Я рассказал все, все, что мы знали, видели и пережили. Лишь в самом конце, я утаил правду о убийствах и смертях, придумав историю священнику, про то, что гроза помогла нам скрыться и достаточно далеко убежать.
– А как вы взяли байдарку? – поинтересовался он.
– Просто нашли, около сатанинской поляны. Она лежала в траве, вместе с веслом.
– Оружие находили?
– Нет, - я сделал изумленное лицо и спросил. – У них еще и оружие есть? Вы что-то знаете?
– Послушайте. Все началось очень давно, сколько лет назад не знаю, меня тогда тут еще не было, но жильцы деревни рассказывали мне о том, что в соседнем хуторе стали пропадать дети, а если быть точным, девушки-подростки. Пропадали странно, не в самой деревне, а только в том случае, если уходили на ту самую речную петлю. Стали ходить слухи, что они утопают, якобы их манят к себе русалки. Суть в том, что нигде и никогда ничего не находили, ни живых, ни мертвых, ни тел, ни частей, вообще, ничего. Лес и лес, река и река. Лишь один лесник, нашел как-то поляну как вы, и когда уже при мне, мы отправились туда, там ничего не оказалось, а маркер, что он оставил спокойно висел в том месте, где его и закрепили. Все смахивало, на галлюцинации или на неправду. В одном вы правы Александр на сто процентов. Тут никогда не было никакой деревни Стригоевки. Деревня с бочками, называется Железовка. Она была основана еще до революции 1917 года, во время второй мировой войны там располагался пункт раздачи воды для русских солдат и топлива для санитарных самолетов У-2 и Ан-2, перевозивших раненных из города Юхнов, после того, как его освободили от фашистов. Огромные питьевые цистерны, стали использоваться как склады. После аварии на Чернобыльской станции в 1986 году, многие покинули деревню, так как радиация,кроме Украины зацепилаичасть Беларуси,но так жедошла, хоть и немного, до этих мест тоже. Оставшееся население, решило использовать цистерны как жилье, это был не плохой выход, для тяжелого времени девяностых годов, название деревни и пошло от слова железо. Однажды, а если быть точным, четыре года назад, на краю нашей деревеньки, я обнаружил мертвого, обескровленного теленка, с толстой дыркой, на внутренней стороне ляжки. Кто-то выкачал кровь через бедренную аорту или артерию, не знаю, как правильно называется. Рядом валялась старая тряпка, на которой кровью было написано: «Граница! Начало теплой жизни. Конец сна».
– Теплой? – переспросил я.
– Именно, понимай как хочешь, теплой от того что горячая кровь и живые тут, или еще как, не знаю. Я принял решение, построить на этом месте церквушку. Если тут действительно какая-то линия, между смертью и жизнью, добром или злом, пускай дом Господа будет оберегом и не пускает сюда инакомыслящего.
– А куда вы дели теленка? – снова спросил я.
– Закопал, не стоит пугать людей.
– Боже, какой это бред, - прошептала Вероника и принялась указательными пальцами, массировать себе виски.