Жесткая вода
Шрифт:
– С чего ты решил?
– Я смотрел давно, правда, с отцом карту, где плыть. Конечно, все названия не упомню, но именно такого названия деревни не было тут никогда. Потом вспомни, он говорил, про какой-то ритуал или обряд. Название Стригоевка, очень сильно похоже на слово - стригой. Это что-то связано с нечистой или темной силой. Я не могу вспомнить точно, когда-то я читал книгу, про вампиров и постапокалипсис, там стригои упоминались, как беспощадная армия своего повелителя, которую он контролировал и кормил кровью людей. Причем изначально, стригои пошли с Молдавии, отличие их от вампиров было в отсутствии клыков.
– А чем же они пьют кровь?
– Что-то типа жала.
– Помнишь, он сказал, чтобы тем ребятам
– Помню.
– Все пахнет просто шизофренической сектой. Зачем ему люди именно из этой речной петли? Легенда? Какая-то история? Просто удобное расположение? Дикие места? И вообще, как ему удалось выдернуть из тюрьмы этих заключенных? У меня полная каша, ничего не понимаю. Но с другой стороны, почему органы не ищут в этой деревне беглецов тоже, почему не прочесывают лес. Он говорил, что в Камышовке есть РОВД, и дальше хода нет, а что если это самое РОВД прикрывает его для чего-то и не лезет на его территорию?
– Саша, это смахивает на полный бред. Думаешь все так глобально? Ты не думаешь, что это просто психи, сбежавшие зеки, у которых в голове бардак? Все похоже, на какой-то западный вестерн.
– Да, похоже, однако трясет тебя и меня по-настоящему, и людей с байдарки нет.
– Правда, Саша, правда. – Девушка перестала работать веслами, и тяжело вздохнула.
– Отдохни немного, течение хорошее, неплохо идем.
Вдруг, впереди нас, совсем рядом, что-то мелькнуло в воде, зловеще бело-лунным и в тоже время синеватым светом замерцало, лодка на полном ходу влетела в это самое место, и на левом берегу раздался перезвон колокольчиков.
– Твою мать, нас ловят как на «тюкалку».
– На что? – Вера испуганно вглядывалась в берег.
– «Тюкалка», так ловят крупного голавля с поверхности воды, леска, крючок, наживка, ни грузил, ни поплавков, чтобы не пугать рыбу, нас слышно за версту, это сигнал! Давай быстрее к правому берегу, Вера скорее. Уже у самого берега, мы услышали крик человека, и громкий выстрел из ружья, пуля просвистела, где то рядом, снова выстрел, хлопок разрываемой резины моей лодки совпал с причаливанием к берегу, мы рухнули в воду, зацепившись за ветки ивы.
– Быстрее давай, на берег, давай Вера, лезь, - шепнул я и, схватив, не глядя, два рюкзака плавающих в воде, принялся выталкивать ими девушку на берег. Послышался, звук затвора ружья. – Быстрее, у него двустволка, у нас несколько секунд!
Вероника, оказавшись на берегу, схватила у меня рюкзаки, и я следом за ней, ломая ветки, вылез на берег.
– Бежим! Давай, не останавливайся, - прохрипел я, выдергивая снова из ее рук вещи.
Мы скрылись в лесу, выстрелов больше не было.
Глава 5.
– Лесом идти плохо, - сказал я.
Мы шли уже порядка шести часов. Рассвело. Небо наполнилось тяжелыми, дождевыми тучами, и где-то далеко громыхала гроза. Сильно захолодало. Тело болело от ссадин, ужасно хотелось, есть, но невидимый «пес» страха шел по пятам, подгоняя нас.
– Почему? – устало спросила Вероника.
– Если они идут за нами, они четко знают, где мы. Уверен, они могут определить, где шел человек, а где нет. Тут слишком дико. Нам нужно на воду. Так мы запутаем их.
– Да, но на воде, мы беспомощнее. Саша я больше не могу идти, где мы хоть?
– Не знаю, метрах в тридцати от нас, слева - река. Я иду по ней, чтобы не заблудиться. Как далеко уходит лес, не знаю. К темноте, нужно найти место, где можно переночевать. Нужно поесть, иначе мы просто рухнем. У нас беда с тобой. Я без оглядки схватил два рюкзака, в одном – палатка, во втором немного еды. Это все. У нас нет, ни фонаря, ни теплой одежды, только та, что на нас одета. А да, фляжка есть, полная водки, и сигарет полно, только нет ни одной спички. Радует, что в кармане рюкзака, есть немного
– Что нам делать? – Вера села на корточки и тяжело вздохнула. – Я реально не могу больше. Десять минут, прошу.
Мы уселись на землю, и я прислушался. Кроме щебетания лесных птиц и шелеста листьев, ничего не было слышно.
– Давай рискнем, - сказал я.
– Как?
– Думаю, они считают, что на левый берег мы не полезем. Там они обитают и прочее, правый берег, дикий, мы и скрываемся тут, тем более тот, кто по нам стрелял, видел, как бы ломились в лес и убегали. Я предлагаю, перебраться на левый берег, пройти еще, сколько сможем, и спрятаться на ночь. Нарвемся на Камыши, двинем туда, а там определимся. К тому же, перейдем реку, оборвем следы. Будет здорово очень, если удастся, хоть немного пройти по воде.
– Ты как шпион, следы заметаешь, - горько улыбнувшись, сказала Вера.
– Да уж, точно. Ну что, пошли? Согласна рискнуть? Идем к реке?
– Пошли. Я буду слушаться тебя, у меня нет выхода.
Я помог девушке подняться, и мы осторожно, стали пробираться по лесу, поворачивая влево. Спустя десять минут, лес неожиданно, расступился, открыв нашему взору небольшую поляну. Я замер около большого дерева и принялся осматриваться. Моему шоку не было предела. Поляна метров пятьдесят в диаметре, была полностью вычищена от травы и веток деревьев. Абсолютно ровная земля, имела желтовато-кирпичный цвет, как будто ее выжгли каким-то химическим веществом. Но самое страшное впечатление произвели шесть деревьев по кругу поляны. На них были масляной краской, разного цвета, нарисованы демоны, с шестиконечными звездами над головами. Самый большой из них, сидящий в позе «лотоса», со скрещенными ногами, головой, отдаленно напоминающую козью и высунутым, длинным, как хлыст – красным, острым языком и женской грудью, был нарисован с особой тщательностью и располагался в самом центре поляны, на одиноко стоящем, огромном дереве. Везде были набиты, длинные, ржавые гвозди, на которых висели, здоровые крючья из проволоки, с останками перьев от птиц и фрагментами лап. На краю поля, большой железной грудой, высилась башня военного танка времен второй мировой войны, которую смело можно было принять за алтарь, так как вокруг нее, были вкопаныв землю, тонкие палки с прибитыми к ним сверху, железными банками, испачканными сажей. С нашей же стороны леса, из которого мы вышли, прямо на земле были растянуты в линию метра по два, гусеничные треки, скорее всего от того же танка. К ним были приварены цепи, которые явно использовались относительно недавно, судя по останкам обугленных и обожженных фрагментов мяса и некрупных костей, неизвестного происхождения. Вероника, сзади меня молчала, лишь схватила мою ладонь и сильно сжала в своей руке. Холод ее пальцев отрезвил меня, и я принялся осторожно, по краю леса, обходить поляну. Через минуту, мы наткнулись на широкую тропинку, уходящую сильно вниз, явно ведущую к реке. Осторожно спустившись по ней, я выглянул из-за кустов. На берегу реки, с удочкой в руках, сидел уже хорошо знакомый мне мужик и курил. За его спиной, метрах в трех, лежала двустволка. Я жестами показал Веронике не высовываться, и медленно пошел к реке. Подняв оружие, я услышал:
– Пользоваться то, умеешь пацанчик?
– Представь себе, умею, дружил, когда то…
– А если там нет патронов? Что делать будешь?
– Думаю, есть, зачем тогда, оба курка, на предохранителе?
– Умный.
– Не тебе одному быть таким, да…Макар?
Мужик дернулся, когда услышал имя, и я понял, что попал в точку.
– Откуда знаешь, как меня зовут?
– Да психопат твой, в ту ночь, имена орал разные, когда я девчонку спасал, не думаю, что, такой как ты, будет погоняла носить.