Жесткая вода
Шрифт:
– Да. В книгах и фильмах, все как то более правдоподобно, в реальности кажется чушью. – Согласился я. – Так, Стригоевка получается….
– Если вы выйдете в сеть интернет, то в википедии вам черным по белому, дословно будет указано, что стригой – в молдавской и румынской мифологии вампир или ведьма. В которых превращаются повешенные люди. Согласно некоторым суевериям может превращаться в любого зверя или человека, то есть они сродни оборотням. И есть интересная вещь, Слово стригой произошло от румынского striga– ведьма, сова-сипуха, которое в свою очередь произошло от латинского strix —
– А как же экзорцизм? – я недоверчиво улыбнулся.
– Молодой человек, может, не будем вдаваться в дебри историй и культур народов, религий и прочего? Давайте решать, что делать нам для того, чтобы,если можно так выразиться остаться спасенными, хоть от обычного человека, хоть от злого духа? – Отец Сергий вопросительно уставился на нас. – Если вы целую ночь, уже как пробыли в лесу, и плыли сюда полдня, то те, кто вас пытался, скажем, так уничтожить, находится рядом с нами. Не хочу вас пугать, но сегодня утром, у нас тут,было одно происшествие, которое сейчас находитобъяснение в нашем разговоре. Простите, что не рассказал вам об этом раннее.
– Что случилось? – Вероника испуганно уставилась отца Сергия.
– Вы упомянули о том, что при вашем похищении, были убиты все куры. Так вот, утром, часов в пять, крайний дом от леса, не досчитался тридцати голов домашней птицы. Крови море,животных нет. Так впервые, перепачкано все, как будто мстили за что-то.
– Это точно не чупакабра. – Напряженно прошептал я. Девушка отрешенно уставилась на меня. Я же продолжил. – Это хреновина, высасывает кровь, тела оставляет на месте. Если верить…тому же интернету. – Я снова замер и уставился на икону Казанской Божьей матери.
– Нам может, стоит, заручится поддержкой местных?
– Тут шесть домов, двадцать жителей, половина старики. Молодежи три человека, и четверо детей, двоих вы уже видели.
– Что бы это ни было, или кто, - произнесла Вероника, - но все связано с кровью, хоть животных, хоть человека. Вспомни лес, поляну, Саша там был изображен лик демона с длинным языком, это же явно хобот для питья крови, вместо клыков, которые мы привыкли считать за правило, как ты и рассказывал мне, помнишь? Если соединить все в кучу, то, туристам наказано было дать крови, и им нужна была именно девушка, это понятно, убитые куры у меня дома и тут, история деревни связана с пропажей девочек – подростков, тут явно просматривается их непорочность, хватали меня, я явно не мальчик тоже, и труп теленка без крови. Опять же, легенда про стригоев и ложные названия деревни и речной петли. Кровь и вампиры. Это очевидно. Даже твоя эта, чупакабра – кровосос!
– Да, и Макар блин, играСталкер, аномалия «Желтая плешка», – задумчиво проговорил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Чего, чего? Поясни... – две пары глаз вопросительно уставились на меня.
– Да это я так. Утрирую. Он же ликвидатор аварии ЧАЭС, удостоверение видел я, кругом кровососы, и сатанинская поляна, чем–то выжженная. Вот я и провел параллель, игра, в которой присутствуют опять же кровососы, всякие плешки, необъяснимого происхождения и…радиоактивная
– Чем могу, тем помогу. Саша, я не понимаю, а как вы увидели удостоверение ликвидатора, и узнали имя преступника? Вы мне что-то не договариваете. – Батюшка недоверчиво уставился на меня.
- Удостоверение валялось в байдарке. Мы нашли его, вот оно. – Соврал я и протянул его священнику.
– Помогите транспортом, мы соберем свои вещи и уедем. Доберемся до Москвы, напишем обо всем куда положено, сообщим о беглых преступниках, даже в прокуратуру обратимся. Должен же хоть кто-то помочь.
Отец Сергий долго думал, прежде чем ответить, крутил в руках деревянный крестик и неотрывно смотрел на документ.
– Могу помочь добраться до районного центра, он от нас в восьми километрах, не далеко вроде но, туда нужно доехать на лошади.
– Мы так далеко в глуши? До Москвы всего то…а тут, лошадь. – Я улыбнулся.
– Транспорт есть, дело в бензине. И у меня будет к вам просьба.
– Слушаем.
– Прежде чем уехать, мы вернемся с вами на поляну в лесу, это мой шанс, не хочу упустить его, я должен понимать, с чем мне, возможно, придется столкнуться. Вы уедете, а я останусь тут с людьми. Отправимся завтра на рассвете, переночуете в сарае при церкви, под крышей есть – сеновал. Не думаю, что тут вам что-то угрожает.
Я замер, пытаясь совладать с охватившим меня волнением, и медленно выдавил:
– Согласен.
Напившись чая и отведав чудесных медовых яблок, мы отправились смотреть свою ночлежку. Солнце снова прогревало все живое, голубое небо огромным куполом накрывало землю, щебетание птиц и кузнечиков, создавало ощущение полного мира и гармонии. Лишь черный осадок в душе, невольно жег мое сознание, опять что-то в моих мыслях не сходилось, не срасталось и не могло договориться с разумом. Через полчаса я вернулся к реке, проверил все ли на месте в лодке, конечно же, меня интересовало ружье, и отплыл на соседний берег. Как и в первый раз, подвел байдарку под самый берег, и привязал, накрыв свисающей травой, тем самым спрятав ее от людских глаз. Вернувшись назад, сел около сарая на пень, и закурил.
– Дай мне тоже, - услышал я.
– Похоже, это входит в привычку, когда я, тогда и ты….
– Да, ты уже говорил об этом, - глубоко затянувшись, девушка стала задумчиво разглядывать свои ногти.
– Да красивые, не переживай.
– Да уж, вид у меня…О чем думаешь Саша? Ты согласился вернуться на поляну в лесу, но там же…они…ну…тела тех….
– Об этом я и думаю, нужно либо туда как-то не попасть, либо смело идти и будь что будет, мы, то тут причем, мы ничего не делали и ничего не видели. Меня волнует даже не это. Меня волнует отец Сергий.
– Видишь опять нестыковки в чем-то, как в названии деревни?
– Именно. Первое, он странно и вскользь поинтересовался об оружии, и уточнил про лодку. Возникло ощущение, что он в курсе чего-то, о чем нам не нужно знать. Второе, и последнее, но важное, он избавился от туши теленка, ничего, не сказав людям, я бы наоборот бил бы тревогу, предупреждая всех, о неизвестной угрозе. Попросил бы людей быть внимательными и осторожными, следить за своими детьми, а он не ставит их в известность, тем самым оставляя их в неведении и подвергая смертельной опасности.