Жестокая любовь мажора
Шрифт:
Усмехаюсь устало. Капли редко капают с длинной челки, когда я качаю головой.
Боковым зрением вижу, как Лиза садится рядом, поправляет белый халат. Сверху на колени кладет папки. Вечно носится с ними.
Прикладывает теплую ладонь тыльной стороной к моему плечу.
— У-у-у, да ты, товарищ, точно метишь прямо на больничную койку. Что? Сердце твое так и страдает?
Надавливаю пальцами на веки и тихо выдыхаю.
— А говорила: не экстрасенс.
— Ну от тебя уже все пацаны шарахаются, не ел сегодня ни разу, а теперь вот сидишь, легкие проветриваешь после контрастного душа в одежде.
— Пиздец как болит, Лиз, — выходит сдавленно, и я прочищаю горло.
— Пошли в кабинет. Высушу тебя, а заодно и выслушаю.
— Не хочу никуда идти.
Потираю ладони друг о друга.
Ее теплая рука ложится на мое плечо, чуть сжимает, по-женски мягко.
— Серьезное что-то?
Давлюсь смешком. Провожу ладонью по лицу. Пальцы уже онемели, но я не чувствую холода.
— У меня, оказывается, есть ребенок, — решаюсь я, стискивая кулаки до дрожи в руках. Слишком личное для коллеги? Да по хуй. Надо выговориться. Лиза отлично подходит на эту роль. — Сын. Два года уже как. С копейками.
Смотрю на Лизу, она хмуро заглядывает мне прямо в душу своими зелеными глазищами.
— Ты не хочешь ребенка?
Качаю головой.
— Не в этом дело. Просто… все сложно.
— Ну говори, раз уж начал.
— Ты ж потом общаться со мной перестанешь, — усмехаюсь с горечью.
— Ну ты за меня решения не принимай, пожалуйста.
Точно. Сам же сегодня в этом Алису обвинял.
— В общем, — завожу руку за голову, сжимаю волосы до онемения в затылке. — Та девушка, которая не подпускает меня. Она… Я… Блядь. — Облизываю нервно холодные губы и отвожу глаза в сторону. — Три года назад я перебрал алкоголя и, решив, что она мне изменила, приехал и взял ее силой, — наконец вырываю из себя это признание. — Мы не были в отношениях и, по сути, она имела право, с кем хочет, но… я как двинулся на ней. Крышу сорвало. А оказалось — ничего не было. Я был первый. Жестокий тупой ублюдок, который причинил боль ни в чем не повинной молодой девушке.
Лиза молчит. Не облегчает мне задачу, а я с огнем в груди продолжаю говорить. Легче становится, когда говоришь, а не держишь в себе.
— Я пытался тогда все исправить… извиниться… но, сама понимаешь, каковы были мои шансы. В довесок моя мать заткнула ей рот деньгами и угрозами. А потом Алиса просто исчезла…
— А ты и не искал, — сухо подытоживает Лиза.
Киваю.
— Не искал. Черт знает почему. Сам себя презирал. В тот период что-то и во мне сломалось. Скатился на самое дно. Не знаю даже, откуда взял силы подняться и начать новую жизнь.
— Недавно встретил ее? — интересуется Лиза после короткого молчания.
— Да. Пару недель назад. В клубе. И залип. Думаю, блядь, постоянно о ней.
— Да, я вижу.
Открываю рот, шевеля челюстью. Бесит все просто жесть.
— А несколько дней назад она попала в больницу. Я хотел встретиться, поговорить, но нашел ее в полуобморочном состоянии. Не до разговоров было. Случайно узнал про сына, а сегодня она пришла в себя. Поговорить вышло не особо. Я и сам сорвался немного, переборщил, может, но она в ответ — не меньше. Хотя кто я такой, чтобы судить ее после всего, да? Ты бы видела с каким отвращением она… — сжимаю кулаки до острой боли в расшибленных
— И что? Думаешь, я каждый день буду тебя пичкать таблетками, чтобы ты херню не творил?
Молчу, играя желваками.
— Здесь так не получится, Илай. Я дам тебе успокоительное или снотворное, но утром все вернется. Нужно решать проблему, а не убегать от нее.
Поворачиваю голову к Лизе.
— Как решать проблему? Она ненавидит меня. — Горло сводит судорогой. — Презирает. И… — сжимаю волосы в кулаке, — черт возьми, имеет на это полное право.
Глава 15
Я торможу у той самой парадной, рядом с которой нашел в полуобморочном состоянии Алису.
С минуту сижу в раздумьях, облокотившись об руль. Вчера тоже приезжал сюда. Но в итоге так и уехал ни с чем.
Не знаю, с чего начать, но с чего-то же нужно?
После нашего «любвеобильного» разговора в больнице прошло уже два дня.
К Алисе я больше не приходил. Не трогал ее эти дни.
Наверное, нам полезно будет обмозговать все вдалеке друг от друга.
Насчет ее самочувствия звоню врачу, которому дал на лапу, чтобы он нарушил врачебную конфиденциальность и докладывал мне, если вдруг что-то потребуется.
Вчера, например, Алиса устроила истерику, чтобы ее перевели в обычную палату.
Ну вы понимаете, да?
Вот это вот женское: «Я сама…»
Черт, хуже лезвия по коже!
Если бы я пришел навестить ее, был бы очередной скандал.
А я, блядь, не хочу ругаться с ней. Я уже устал от этого дерьма. Я хочу ее любить. Обнимать. Целовать. Вдыхать запах ее волос. Наслаждаться. А не вот это вот все.
Бьюсь лбом об руль и тяжело выдыхаю.
На мгновение в голове образуется вакуум. А потом я улавливаю играющую фоном песню. Отдельные фразы вонзаются иглой прямо в сердце.
…
Вот тебе моя ломка.
Вот тебе мои чувства.
…
Поделила на части,
Все хожу, собираю.
Будто не просыпаюсь.
Будто не засыпаю.
…
Но мне кажется этот
Случай будет летальным.
…
Я устал по тебе скучать.
Выключай меня. Выключай.
…
Но мы же не останемся друзьями.
Я проклинаю то, что между нами.
Ты скажешь: «До свидания, мон ами».
И мы чужими станем навсегда!*
Усмехаюсь сдавленно. В горле все сжимается.
Точно, блядь. Такими темпами реальность стать чужими вполне вероятна.