Жестокая любовь мажора
Шрифт:
— А Покровский получает свое наказание за то, что прикрывал ваши задницы.
— Это была ложь во благо! — хорохорится он. — Они ж мои братаны, как я их сдам? Илай Дамирович, ну не по-пацански это!
Знаю. И сам когда-то был на их месте. Но поощрять не могу. Я теперь их мать и отец здесь. И вот эти понятия мне, наверное, не нужны, когда они подводят всех вокруг.
— А что по-пацански? Угонять электросамокаты и руки ломать? Напиваться черт знает где и рисковать собственной жизнью?
—
— И ничего не угоняли!
— Мы, вообще-то, подарок вам готовили! — выдает Луговой, а остальные пацаны шикают на него.
— Молчи, придурок!
Хмурюсь. Подарок? Бросаю взгляд на настенный календарь, и тут до меня доходит. В субботу мой день рождения. Реально крышей поехал, я и не вспомнил бы. И как теперь мне их наказывать? Рисковали же не просто так, а ради меня.
— Ну что? — Луговой лыбится и отмахивается от друзей. — Мы прощены?
Матерюсь себе под нос, так чтоб не слышали. Жуки.
Сам улыбаюсь.
— Подарок настолько хороший, что стоил вашего наказания?
— ЛУЧШИЙ! — хором выдают они.
Глава 20. Алиса
Кирюша визжит и сопротивляется, пока я пытаюсь достать песок у него изо рта, который мой драгоценный сынок с удовольствием туда запихнул.
— Господи, ну вот зачем тебе эта гадость!
Он выталкивает языком мой палец и тарабанит ножками, требуя свободы.
Сдув с лица волосы, я отпускаю его и сразу даю попить.
— Плюй, плюй быстрей, — прошу и наклоняю сына, чтобы не проглотил. Кирилл плюет и, конечно же, все на себя.
Да блин.
Беру салфетку и сначала вытираю перепачканную мордашку, получая активный протест, из-за которого у меня появляется желание вызвать экзорциста, а затем быстренько чищу его кофточку.
Кирюша добивается своего, а когда я его отпускаю, он забывает о плохом настроении и, раскинув руки, несется к песочнице.
Я быстро догоняю сына и подхватываю на руки. Нет уж, мой дорогой.
Царевич опять недоволен моим вмешательством и пытается вывернуться, настаивая на своем.
Закатываю глаза, когда прохожу мимо Лены и усаживаю сына на качельки. Но и этим мне моему капризуле не угодить. Только спустя пятнадцать минут все же удается его отвлечь на умной доске и присесть к подруге на скамейку.
— Ты не мать, а курица-наседка. Пусть парень развлекается!
Вздыхаю и медленно поворачиваю к ней голову.
— Ты своего роди и покажи, как надо.
— Нет, спасибо, — она закидывает руки на спинку скамейки. — Мне нашего Царевича хватает.
Угукаю, зачесывая волосы назад.
— Мне тоже. Не понимаю, как вообще женщины умудряются справляться с двумя детьми. Я молчу уже про троих и более. С одним вешаюсь.
— Ты вешаешься, потому
— Я и не жалею, — тихо выдыхаю и любуюсь, как сосредоточенно мой сын щелкает по кнопочкам. — Я иногда вообще думаю, что если бы не он, то и меня бы не было. — Бросаю взгляд на Лену, которая прикрыла глаза и подставила лицо солнцу. — С появлением Кирюши все как-то изменилось, я изменилась, понимаешь?
Лена наклоняет голову набок и вздыхает.
— Конечно, я понимаю. Ты же знаешь, я сама-то детей не особо. Но с моим Царевичем у меня любовь.
— Баловала бы ты его меньше, и цены бы вашей любви не было.
Кирюша издает звонкий визг, и мы тут же переводим на него взгляд. Он нажимает на кнопочку, часть доски начинает светиться, а детальки на ней крутиться. Сын закрывает рот ладонями и смеется.
— Когда ты собираешься познакомить его с отцом?
Ее вопрос прилетает мне тупым ударом по голове.
— Не знаю. Непохоже, вообще, что Багирову это нужно.
— И с чего такие выводы?
— С того, что он знает о Кирилле, но что-то как-то его рвение поутихло.
— А ты взяла и обиделась?
— Я не обиделась. Просто сделала выводы.
— Ну, справедливости ради, он пытался подобраться к тебе и даже предлагал снять квартиру для вас, но ты ведь от всего отказываешься.
Раздраженно вздыхаю.
— Давай закроем тему. А то мне уже начинает казаться, что ты не моя подруга.
— Ой, не начинай. Ты же знаешь, что я хочу как лучше. А наличие отца у Кирилла облегчило бы жизнь вам обоим. К тому же мальчику нужен отец.
— Не складывается у нас с его отцом. Может быть, потом что-то и изменится, а пока… как есть.
Лена поднимается со скамейки и встает передо мной, вынуждая меня запрокинуть голову и прищуриться от солнца.
— А ты пробовала, чтобы у вас что-то сложилось? Вот даже сейчас. Парни уговаривали тебя поехать, сделать ему сюрприз. А ты что? Пообещала и в итоге подвела их?
Отворачиваюсь. Не хочу больше смотреть на нее. У меня нет никакого желания говорить на тему Багирова. Я предпочитаю держать это в себе, но, видимо, в какой-то момент я рассказала подруге больше, чем следовало.
— Мне все равно, — почти огрызаюсь. — У меня есть другие заботы, помимо дня рождения Багирова.
Отчасти я злюсь, потому что после той встречи у больницы он больше не появлялся. Не звонил. Не писал. Вообще ничего.
Понимаю: обижаться на него глупо и все такое, но что я должна думать? Его оттолкнул ребенок? Или он нашел игрушку поинтереснее? Что?