Жестокая любовь мажора
Шрифт:
Облизнув пересохшие губы, я неуверенно киваю.
— Да. Вполне.
Вижу, как кадык на его широком татуированном горле дергается. Илай кивает в ответ.
— Тогда… может, пойдем… прогуляемся? — вопросительно вскидывает бровь.
— Эм… — прочищаю горло и делаю шаг вперед, потирая ладони о бедра. Взгляд Багирова тяжело следит за движениями моих рук. Черт… — Можно, — торопливо лепечу я, — слышала, у вас тут есть водонапорная башня.
Илай медленно возвращает взгляд к моему лицу и, когда отвечает, голос
— Заброшенная.
— Покажешь?
Закусываю щеку изнутри.
— Если хочешь.
Если честно, я не уверена, но ребята просили привести его туда. Да и перспектива выйти на свежий воздух немного воодушевляет. Поэтому отвечаю:
— Хочу.
Илай кивает, идет к столу, а я слежу за тем, как он открывает ящик и достает оттуда пачку сигарет, зажигалку и убирает в карманы шорт.
— Тогда пошли. — Он первым подходит к двери и открывает ее для меня, как долбаный джентльмен.
Я сглатываю проклятое волнение и иду к выходу, чувствуя, как дрожу и разваливаюсь на части от эмоций, которые контролировать мне все-таки не под силу.
Я в полном раздрае. Этот вечер еще не начался, но я уже чувствую, что провалила его. Проходя мимо высокой фигуры Багирова, я улавливаю свежий аромат геля для душа вперемешку с парфюмом, который в считанные секунды добирается до моих легких и заставляет зажмурить глаза.
Что, черт возьми, со мной не так?
Встряхнув головой, я ускоряю шаг, но недостаточно, потому что Багиров уже снова рядом, и когда я, видимо, сворачиваю не туда, его ладонь обхватывает мою талию. Сердце замирает, как сломанный моторчик.
— Выйдем через задний двор, — его низкий голос вместе с мятным дыханием щекочет волосы на макушке. — Там будет меньше зевак.
Киваю несколько раз.
— Ладно.
— Туда, — Багиров медленно направляет меня в нужную сторону.
Но даже когда мы выходим на улицу, мое беспокойное сердце не собирается облегчать мне задачу.
Вдалеке слышится, как диджей настраивает музыку, смех и чей-то свист. Мимо нас пробегает несколько парней, они выглядят счастливыми, все при параде, один из них останавливается и срывает с клумбы цветок.
Это последнее, что я успеваю рассмотреть, прежде чем Илай кладет теплую ладонь мне на поясницу и подталкивает в сторону лесной тропы.
— Теперь нам сюда, — я слышу в его голосе немного веселья. В какой момент он вернул себе контроль? Это ему так душ помог?
Я переступаю через торчащий корень дерева, едва не споткнувшись об него, и радуюсь, что не поддалась уговорам Лены и не напялила каблуки. А потом большая ладонь Багирова сгребает мою руку, и я вскидываю взгляд, встречаясь с его мягкой ухмылкой.
Чуть помедлив, снова опускаю его, наблюдая, как переплетаются наши пальцы.
— Думаю, так будет надежней, — шепчет он, и я опять смотрю на него, чувствуя себя как никогда уязвимой. —
Киваю и позволяю Багирову вести меня за собой. Тепло в наших ладонях разгорается до настоящего пламени. Мне становится жарко, но я продолжаю наслаждаться странной тихой прогулкой по лесу.
Никто из нас не нарушает тишины.
Слышится только хруст шишек под ногами и мое оглушающее сердцебиение. Иногда я сжимаю руку Илая крепче, когда приходится спускаться с горки или, наоборот, подниматься на нее.
Наши ладони немного влажные, а значит, не я одна нервничаю, просто мистер Уверенность научился хорошо скрывать это.
Было куда проще, когда я ощущала его эмоции, теперь же он снова вернул себе маску, которая тщательно все скрывает.
Но постепенно я чувствую, как откусываю от его уверенности по кусочку, уравновешивая нас обоих.
Например, когда он пропускает меня вперед, я слышу его чертыхания и сбившееся дыхание, которое выдает его с головой.
Думаю, в эту игру могут играть двое.
Через пару минут я вижу выглядывающую сквозь ветви деревьев башню. И теперь дыхание перехватывает по совершенно другой причине.
Здание поражает меня своим великолепием, созданным эклектикой с преобладанием романтизма.
Внизу я замечаю полуразрушенную винтовую лестницу, которая ведет на самый верх. Цвет кирпича когда-то был белым, но сейчас он грязно-серый и местами зеленый от плесени. Все кричит о том, что башня погибает, но в этом есть что-то притягательное.
— Вау, — выдыхаю я, когда мы останавливаемся в паре метров от входа, который оказался куда больше, чем я себе представляла. — Очень красивое место.
— Да, жаль только, что эта красота брошена на произвол судьбы, — тихо соглашается со мной Багиров. — Сверху вид еще лучше, хочешь подняться?
Вот же черт! В этот момент в сумочке вибрирует телефон, напоминая, что я забыла дать парням отмашку.
Быстро расцепляю наши с Багировым пальцы, достаю мобильник и вижу сообщение от Алмазова.
«Ну вы где там?»
Черт… Быстро набираю ответ:
«Уже на месте».
«Прости, забыла предупредить».
Убираю телефон обратно в сумочку и смотрю на Багирова, который внимательно все это время следил за мной.
— Извини… — Думай, Самойлова! — Это с работы.
— Все нормально?
— Да, — выдыхаю неровно, — так, мелочи… Ну что, поднимемся?
Неожиданно из башни эхом раздаются голоса и топот, а потом на улицу выскакивают запыхавшиеся Хорошев, Луговой и Алмазов.
Они все резко останавливаются.
— Здрасьте! — Луговой лыбится. — А мы тут… немного заблудились.
— Не ругайтесь, Илай Дамирович, мы уже уходим, — добавляет Хорошев.