Жестокая любовь мажора

Демина Маша

В очередной раз она провела между нами черту. Может, я и заслужил. Но я надеялся, что все наладится, если я немного приторможу. Возможно, мне не стоило этого делать. Нужно было, наоборот, додавить. Я ведь чувствовал это. Чувствовал, чтоб ее, как она прижималась ко мне. Как ее дыхание целовало мою шею, и она не спешила отталкивать меня. Сама зависла в том моменте. Хоть что говорите, но я, блядь, почувствовал это.

Почувствовал и отступил, как последний придурок. Что толку сейчас жалеть об этом? Алиса уже расставила

своих тараканов в алфавитном порядке. Еще и пацаны влезли. Заебись, вообще. Подумает, что я, как полный кретин, подсылаю детей. Блядь. Надо было позвонить ей и все объяснить. Это не было моим коварным планом. Или что она себе там напридумывала? Почему в последний момент отказалась?

Горячее ощущение раздражения локализуется в груди. Это настолько некомфортно, что я пытаюсь выдавить это уродливое чувство, ускоряя свои движения.

Дыхание шумное. Прерывистое. Пот льется по лицу крупными каплями.

Стук в дверь снова врывается в мои мысли.

— Я же сказал, что занят, черт возьми! — рычу сквозь зубы, ощущая, как руки едва не подкашиваются от перенапряжения.

Дверь открывается, и я уже готов заорать, чтобы они убирались к чертовой матери, но залипаю на черных кедах.

Маленький размер и стройные ноги, выглядывающие из-под подола… Что за…

Кадык дергается. В остальном — я как чертов камень. Медленно поднимаю голову, и когда мой взгляд падает на сногсшибательную Ведьму, мое сердце разбивается о грудь и пытается вырваться из горла.

Оу май гад, блядь.

Если это галлюцинация, я не хочу, чтобы мне оказывали первую помощь.

Девушка, которая в последние дни, нет, чертовы недели, занимала все мои мысли, прямо сейчас стоит передо мной в платье, облегающим ее миниатюрную фигуру, как вторая кожа.

Мне становится действительно плохо, когда я нахожу разрез на ее бедре. Приходится приложить усилия, чтобы поднять взгляд выше и получить еще один удар под дых. Алиса смотрит на меня своими большими голубыми глазами, в которых искрит сомнение, я, черт возьми, вижу его, но несмотря на это она делает неуверенный шаг, и я… господи, чтоб меня! Я вижу большую часть ее красивого обнаженного бедра.

Это причиняет адскую боль моему сердцу, и эта самая боль устремляется в пах тяжелым ударом. Я даже боюсь представить, как выгляжу сейчас. Уверен, у меня высунут язык, и с него стекает вязкая слюна, как у голодного пса. Мне приходится сглотнуть, чтобы мой голос обрел форму человеческой речи:

— Ты пришла.

Алиса закрывает за собой дверь.

— Привет, — она сдерживает улыбку и неловко убирает волосы за уши. — Извини. Я без подарка. — И облизывает свои маленькие губы с таким невинным видом, что я теряю остатки контроля над своим телом и валюсь пластом на пол.

Твою. Мать. Падать на стояк — не лучшая идея. Шах и мат, Багиров.

Глава 23

—

Ты в порядке? — с искренним переживанием спрашивает Алиса, но не успевает подойти ко мне.

Превозмогая боль, рывком поднимаюсь на ноги. Как только выпрямляюсь, ощущаю приход: после охуенной нагрузки мышцы сокращаются с такой силой, что я корчусь и шиплю сквозь зубы.

Твою мать.

Прилетело со всех сторон.

Растираю живот. Поправляю пострадавший стояк, не сразу соображая, что этим смущаю Алису.

Черт.

Она опускает взгляд и тут же отводит в сторону. Щеки краснеют. Я тоже стою и пялюсь на нее, как идиот.

Даже не знаю, что сказать. Мозг будто атрофировался.

Чешу затылок. В паху все пульсирует. И от боли, и от возбуждения. Это воздержание ничем хорошим не кончится. Даже после фееричного падения мой стояк никуда не делся. Я, блин, упал, а он — нет.

— Извини за… физиология, вроде того, — усмехаюсь немного сдавленно. — Я это… в душ и вернусь. Подождешь?

Алиса слегка улыбается. И, кажется, держится гораздо лучше меня, делая вид, что все нормально и я не веду себя как недалекий гребаный придурок, у которого отказал мозг от одного только ее присутствия.

— Подожду, — отвечает так, будто ее забавляет вся эта ситуация. Блядь. Я в полном дерьме, да?

— Ну я это… скоро. Чувствуй себя как дома.

Господи, мне определенно нужно заткнуться.

Эта девушка связала меня по рукам и ногам.

Оставлять ее — последнее, чего мне хочется. Но я такой взмокший, что мне хочется избавить ее от всего этого. Не думаю, что ей будет приятно в обществе моего естественно запаха. Если, конечно, у нее нет фетиша на потных спортсменов.

Алиса борется со своей улыбкой, пряча руки за спину.

— Ну… я буду ждать.

Ох, блядь. Если бы она знала, как ее слова действуют на меня.

Усмехаюсь. Трясу головой. Не знаю, как уйти. Не хочу. Будто боюсь прийти и не застать ее здесь.

Вот только понимая, как я сейчас выгляжу со стороны, все же заставляю себя выйти из кабинета, чтобы не смущать ее.

Но меня на пороге останавливает мягкий голос Алисы:

— Илай?

Оборачиваюсь.

Алиса переступает с ноги на ногу.

— Если тебе станет легче, я тоже нервничаю.

— Ты думаешь, я нервничаю? — фыркаю, делая вид, что не догоняю, о чем она, и развожу руками. — Ничего подобного.

Улыбка Алисы становится шире. Она разделывает меня, как белка — грецкий орех.

— Ага. Ну тогда иди в душ, мистер Уверенность.

Я открываю рот, но, боясь показаться еще большим придурком, закрываю его и наконец выхожу из кабинета.

Черт. Веду себя как мальчишка. Я даже не могу сосредоточиться ни на одной здравой мысли. Нервничаю — это минимальное описание моего долбоебского состояния.