ЖЕСТОКИЕ РОМАНТИКИ ПРОТИВ КРОВАВЫХ ГЕГЕМОНОВ. Том 7.
Шрифт:
22 июля по поводу его смерти Сталин в некрологе писал: «После Фрунзе — Дзержинский. Старая ленинская гвардия потеряла ещё одного из лучших руководителей и бойцов».
Понятно, что в любом случае от смерти такой авторитетной личности, такого мощного соратника Сталина оппозиции стало намного легче, и в ближайшей перспективе могло быть вообще радостно, ибо из четырех замов Дзержинского: Менжинский, Г. Ягода, В. Герсон и М. Луцкий, — поляк Менжинский был сильно болен, а остальные три еврея были «латентными» троцкистами и претендовали на место Дзержинского — возглавить ОГПУ. «Всю жизнь я ходил в маске. Взбираясь по иерархической лестнице, я в 1926 году дошел до зампреда ОГПУ. С этого момента и начинаются мои первые попытки игры в «большой политике», — признался на допросе 26 апреля 1937 года один из главных заговорщиков против Сталина и кровавейший еврейский палач русского народа Генрих Ягода (он
Сталин по поводу смерти Дзержинского сказал: «хочется одним словом охарактеризовать эту кипучую жизнь: ГОРЕНИЕ».
После смерти Дзержинского пост председателя ОГПУ занял его соплеменник В. Менжинский, а пост председателя ВСНХ СССР — Валериан Куйбышев, но после смерти Дзержинского многими вопросам промышленности и сельского хозяйства вместе с Куйбышевым занимался сам Сталин.
Рис. В. Куйбышев.
В июле 1926 года Сталин в срочном порядке снял организатора тайного собрания заговорщиков в лесу Моисея Лашевича со всех постов, но его за измену и заговор против власти не расстрелял и не выслал кораблем за пределы СССР, а написал «Проект резолюции по делу тов. Лашевича и др.» и назначил заговорщика заместителем председателя КВЖД. Был бы на его месте любой русский, например несравнимый по своей опасности с Лашевичем — писатель Гумилев, профессор Таганцев или поэт Ганин — бесспорно был бы скорый расстрел, точнее — Сталин расстрелял бы обязательно, без всяких сомнений. А этого Моисея даже в Сибирь не сослал, хотя, например, в этот же период — в сентябре 1926 года в ходе проводимой инвентаризации крестьянских хозяйств была завершена перепись оставшихся частных крупных землевладений и было обнаружено уцелевших 9899 семей из бывших крупных владельцев, из которых 3629 — это примерно 20 тысяч русских людей, как «контру», Сталин выслал в Сибирь (по данным С.Е. Крыжановского). Лашевич ещё несколько лет будет плести сети заговора, и когда Сталин вышлет Троцкого из Москвы, то расстроенный Моисей Лашевич в 1928 году покончит жизнь самоубийством.
В июле 1926 года за опасную аферу с английскими рабочими сняли с должности руководителя (председателя) Коминтерна Апфельбаума-Зиновьева и вывели его из состава Политбюро, а на подозрительного Тухачевского сотрудники ОГПУ уже под руководством Менжинского завели отдельное агентурно-наблюдательное дело.
Вполне объяснимо, что сегодня, в начале 21 века, наши граждане это объяснение истории не услышат из самого мощного источника информации — из телевидения от телекагала: Познера, Сванидзе, Вульфа, Млечина, Разумовского и прочих «авторитетов», которые с маниакальным упорством пытаются убедить, «доказать» без всяких доказательств, что Фрунзе и Дзержинского коварно убил Сталин; у них самая популярная лживая версия — это версия лукавого еврейского историка из Англии Роя Медведева: «Неожиданная смерть Фрунзе в 1925 году и Дзержинского в 1926 изменили расстановку сил в руководстве партии и, несомненно, усилились позиции и влияние Сталина, который сумел в 25-26 годах взять под свой личный контроль руководство Красной Армий и ОГПУ, что было невозможно при Фрунзе и Дзержинском».
Хотя нетрудно убедиться, что смерть Дзержинского была выгодна исключительно оппозиции. Позиция Сталина в Красной армии после замены Фрунзе Ворошиловым не изменилась — осталась прежней, а вот замена Дзержинского Менжинским и затем Иегудой-Ягодой сильно ослабила позицию Сталина в репрессивных органах, и вся последующая история это, бесспорно, докажет, а мы в следующих главах это будем наблюдать.
Сейчас как только зайдёт речь о кровавых событиях тех лет — сразу произносят фамилию Дзержинского или Сталина. И ни одной фамилии более — и за широкими плечами Дзержинского умудряются прятать сотни еврейских палачей. Даже об Урицком не говорят. Когда свергали памятник Дзержинскому в Москве, то в Санкт-Петербурге обновили большую памятную плиту первому руководителю ЧК кровавому палачу Моисею Урицкому — парадоксально.
А кто сейчас вспомнит тысячи кровавых еврейских палачей, например: Семёна Шварца — председателя Всеукраинской ЧК? Или его коллегу по Всеукраинской ЧК Евсея Ширвинда? Братьев Берманов и других.
Кстати, в связи со смертью Ф. Дзержинского, стоит отметить, что Дзержинский не успел закончить свою программу обустройства беспризорных детей, родителей которых убили в Гражданскую войну. Профессор С.В. Познышев в 1926 году в своей работе «Детская беспризорность и меры борьбы с нею» (М., 1926) отметил, что в различных государственных
Вернусь к выезду Бронштейна-Троцкого в мае 1926 года на лечение в Германию, это был явный повод пообщаться и проконсультироваться с сильными мира сего. Но Бронштейн был слишком скандальной и опасной личностью, чтобы германские власти не заметили его приезд, и его пребывание в Германии не получилось тихим и плодотворным. «Когда в мае Троцкий приехал в Берлин делать операцию на горле, его обвинили в том, что он прибыл для организации очередного коммунистического восстания, — писал итальянский писатель Курцио Малапарте. — Но в 1926 году его уже не волновали революции в других европейских странах: от известия о всеобщей забастовке шахтеров в Англии и перевороте Пилсудского в Польше его начинает лихорадить, он ускоряет возвращение в Москву. Это была лихорадка великих октябрьских дней, когда, по словам Луначарского, он был словно наэлектризован. Бледный, в лихорадочном жару возвращался Троцкий в Москву, чтобы организовать штурмовой отряд для свержения Сталина и захвата власти».
Западные покровители и факт прихода к власти в Польше ненавистника большевиков генерала Пилсудского — «социалистического Наполеона», разгромившего Красную армию, сильно обнадёжили и вдохновили Бронштейна-Троцкого. Он стал вспоминать успешный способ захвата им столицы Российской империи в октябре 1917 года. В этом способе, террористической технологии захвата власти подробно разбирался вышеупомянутый итальянский исследователь К. Малапарте:
«Вопрос государственного переворота в наше время есть вопрос техники. Восстание — это машина, говорит Троцкий: чтобы привести её в движение, нужны специалисты-техники, и никто, кроме них, не сможет её остановить. Приведение этой машины в действие не зависит от общей обстановки в стране, от чрезвычайных обстоятельств. Восстание совершается не массами, его совершает горстка решительных людей, обученных тактике восстания, умеющих быстро и сокрушительно поражать жизненно важные центры технической структуры государства. Этот отряд захвата должен состоять из групп вооруженных людей, рабочих специалистов (эдакий «отряд Оушена». — Р.К.), механиков, электриков, телеграфистов, радистов под командованием инженеров и техников, знающих порядок функционирования технической структуры государства.
«Европейский опыт последних лет, — утверждал Радек, — показывает, что нет ничего легче, чем сломить порыв народа: система полицейских мер — лучшая защита против старых методов западных коммунистов; но она бессильна против быстрых и решительных ударов специального отряда, владеющего техникой октябрьского восстания». «Со специальным отрядом в тысячу человек, набранных среди берлинских рабочих и укрепленных русскими коммунистами, — утверждал Троцкий, — я берусь захватить Берлин в 24 часа. Вооруженное вмешательство масс необходимо лишь на втором этапе, чтобы отразить ответный удар контрреволюционеров».
Внезапная смерть мощной опоры Сталина — председателя ОГПУ Ф. Дзержинского существенно облегчала Бронштейну реваншистский захват власти, и после смерти Дзержинского оппозиция в сентябре 1926 года заметно осмелела — «Осенью оппозиция произвела открытую вылазку на партийных собраниях», — вспоминал Троцкий («Моя жизнь»).
Вылазка оппозиции произошла не только на партийных собраниях. «В октябре 1926 года, когда ЦК партии собирается на пленум в бывшей столице, демонстрация, организованная в честь ЦК, внезапно становится демонстрацией в поддержку Троцкого. Если бы Зиновьев сохранил своё влияние на ленинградских рабочих, этот эпизод мог бы стать отправной точкой к восстанию, — описывал октябрьские события в Ленинграде Курцио Малапарте. — Впоследствии Зиновьев поставил себе в заслугу эту демонстрацию протеста. На самом деле её не предвидели ни Зиновьев, ни Менжинский. Даже Троцкого она застала врасплох: но у него хватило здравого смысла не воспользоваться ею.
В тот день кучка храбрецов могла бы овладеть городом без единого выстрела. Но теперь уже не Антонов-Овсеенко командует отрядами рабочих, боевыми единицами восстания: красногвардейцы Зиновьева боятся предательства со стороны своего командира. У Троцкого начинает уходить почва из-под ног».
Сталину пришлось применить более радикальные меры — в октябре 1926 года Троцкого исключили из состава Политбюро ЦК ВКП(б), Каменева исключили из кандидатов в члены Политбюро, а Зиновьева отстранили от руководства Исполкомом Коминтерна. Причем инициатором этих предложений выступил не Сталин, а С. Киров. Кроме этого, Сталин решил нарушить единство оппозиции — Розенфельда-Каменева сняли с поста министра торговли и 26 ноября 1926 года отправили полпредом в Италию.