Жестокии развод
Шрифт:
– Не совсем. Вообще, я сначала познакомился с твоей бабушкой.
Бабушка…
Это тоже больно. Я любил свою бабушку, хоть она и была слегка малахольной. Это было неважно. Она всегда казалась княгиней, и мне это нравилось. Я помню много теплых воспоминаний о бабушке, а еще помню, что в какой-то момент закрылся от нее, о чем теперь бесконечно жалею. Просто в нашей семье ее любить было нельзя: она плохо относилась к отцу, а его можно только, как Бога. Никак иначе.
– Тебе охренеть, как повезло, – тихо продолжает мальчишка, когда пауза становится слишком длинной, –
– Я ее не…
Он меня ни во что не ставит. Все жалкие потуги огрызнуться, отмахивает. Делает уверенный шаг навстречу и хмурится, а взгляд…черт, у него такой взгляд, что по телу мурашки сразу…
Взрослый.
Осознанный…
– – У тебя очень крутая мама, и она по тебе скучает. Она тебя любит. Реально собираешься сейчас свалить? Снова же сделаешь ей больно!
Поднимаю на него глаза.
– Мелкий, а тебе не кажется…
– Олег.
– Что?
– Меня зовут Олег. Ты Артур. Приятно познакомиться, но только с Артуром, ага? Не с мудаком. Решай, кто ты, Артур или мудак? Дверь там.
Он нагло улыбается, дергает бровями и проходит мимо. На кухню. Из которой через мгновение кричит:
– Долго ждать? Я недостаю до верхней полки!
Застываю. Это как оказаться на развилке: куда тебе идти? Направо? Налево? Здесь нет правильно пути, нет идеального выхода, и помощи ждать тоже неоткуда. Здесь только ты. И только твои решения.
Пару раз моргаю. На кухне что-то гремит, я резко поворачиваю голову.
– Прикольный он, да?
От голоса брата вздрагиваю. Артем стоит передо мной в такой же тупой пижаме, и это бесит, конечно. Морщусь.
– Что за дерьмовый прикид?
– На себя посмотри, – ухмыляется он, – Тебя как будто переживали и выплюнули.
Высовываю средний палец, цыкаю и отворачиваюсь. Ему в глаза смотреть мне тоже стыдно. Пытался утянуть с собой на дно, а он выплыл, и это хорошо, просто для меня большая нагрузка. Быть виноватым сразу перед двумя близкими людьми – это совсем плохо… Но уходить все равно не спешу.
Ты мудак или Артур? Решай… Слова мелкого отбиваются внутри. Я заглядываю в глаза Артема и вижу там только ему присущую мягкость. Точнее, ее мягкость…
Они так похожи…
– Он прав, Арт, – тихо говорит брат, – Тебе необязательно уходить. Если честно, то тебе обязательно остаться…
– Зачем? – шепчу, а потом бросаю на него еще один взгляд и еще тише добавляю, – А главное – как?
Артем смотрит на меня довольно долго, и он все понимает. Мягко улыбается, потом подходит и тянет за курту.
– Вот так. Все просто, когда не пытаешься усложнить себе жизнь.
– Она…
– Ей не нужно, чтобы ты объяснялся, поверь. Ей будет достаточно того, что ты остался. Она очень по тебе скучает, Арт. Если ты сейчас уйдешь, то она тебя и потом примет, конечно, но ты снова сделаешь ей больно. Может быть, достаточно?…
31. О прощении…
Мне совершенно не хочется выходить из комнаты, но вместе с тем, я понимаю, что выйти все равно придется. Я не спрячусь от своих переживаний за закрытой дверью спальни, даже если очень плотно прикрыть глаза и это представить. Бесспорно, такой путь равен простому пути, но просто – это не всегда о правильном. Вообще, чаще всего наоборот: просто – это о простом в моменте, зато потом расхлебывать и расхлебывать.
Я предпочитаю не откладывать на потом и не растить себе долгов.
Одевшись, пару мгновений медлю, а потом все-таки открываю дверь и сразу слышу задорный смех с кухни. Это хорошо, что он звучит. Может быть, и мне стоит по-другому смотреть на ситуацию? Он же пришел, в конце концов. Ко мне. А значит, у меня все еще есть надежда, что когда-нибудь…он вернется непросто, как тень прошлого…
Прикрываю глаза. В квартире стоит аппетитный запах свежеприготовленного омлета и кофе, а смех становится громче. На душе моей теплее…это не одно и то же, конечно, но я благодарна Олегу, Артему и Ивану за то, что они приносят в мой дом эту теплоту. Она же благодаря им живет здесь, и кто бы что ни говорил, думаю, по итогу, все мы были нужны друг другу. Я здесь не герой…мы как будто бы все герои…
Вздыхаю и киваю самой себе. Ничего страшного. Артур ушел, но это не значит, что он ушел навсегда. Возможно…
Прерываюсь на половине произнесенной про себя мысли, когда поворачиваю. Первое, что я вижу – это глаза своего старшего сына, который сидит лицом к двери и пьет чай.
Застываю.
Он тоже замирает, глядя на меня. Как маленький, испуганный котенок…несмотря ни на что, сейчас он выглядит именно так.
Маленьким.
– …а потом я взял и шлепнулся прямо на задницу, – хохочет Иван, после чего кухня снова взрывается смехом моих парней.
Артур бросает взгляд в сторону, будто бы смущается сильнее. Я делаю пару аккуратных шагов к нему. Мне будто бы страшно быть сейчас резкой и спугнуть…словно одно неосторожное движение, и он, как мираж, растает…
Но он сидит.
Он здесь.
Он остался.
И сердце мое сжимается, поет, а на глазах появляются слезы.
– Ты не ушел… – шепчу тихо, а вокруг все затихает.
Будто бы в вакууме…
Всего несколько мгновений я чувствую на себе взгляды присутствующих, а потом они, не сговариваясь, перестают пялиться, но не спешат говорить дальше. Артур откашливается и кивает.
– Да. Не ушел. Ты же не против?
Снова повисает тишина. Вопрос звучит без вызова.
Я знаю, что нельзя смотреть на него, как на священный Грааль, который ты нашел после долгих лет поиска, а теперь поверить не можешь в свое счастье. Я это знаю. Такие взгляды могут раздражать и без того нервную обстановку…Поэтому взяв себя в руки, я хмыкаю и киваю пару раз, а потом сажусь за стол, будто ничего особенного не происходит.
Надо вести себя адекватно. А главное – по уму. Не придавать значения…даже если мне хочется буквально налететь и никогда не отпускать своего ребенка из объятий.