Жестокии развод
Шрифт:
Боже. Два года прошло, а у меня все так же ведет голову от его близости.
Нашей связи…
– Смотрю, ты все продумал…
– Я очень по тебе соскучился. Работы было много и…так как? Ты согласна? Пойти со мной на свидание?
Чуть отстраняюсь и заглядываю ему в глаза. Они горят…мной, и это всегда так очевидно. В смысле…женщина чувствует, когда она для мужчины королева. Поверьте мне. И она всегда знает,
Такое ощущение похоже на наркотик. Оно лучше красивых ухаживаний, лучше цветов и стихов. Пусть он не поэт, хотя для меня его речи всегда будут красивее Шекспировских сонет, но он мой. Он рядом. И даже если бы он был «никем», мне было бы достаточно только такого взгляда…
– Я люблю тебя, – отвечаю шепотом.
На глазах появляются слезы.
Ваня чуть хмурится, потом двигается ко мне ближе, ловит их пальцами и чуть мотает головой.
– Не плачь, красивая. Я же поклялся, что этого не будет. Забыла?
– Ты сказал, что от счастья можно.
Он тихо смеется и кивает.
– Ну, тогда ладно. Моя любимая…
Его губы накрывают мои, и мы падаем чуть выше уровня неба. Кажется, он пока не уезжает…работа подождет.
***
Когда я провожаю Ваню, мой взгляд невольно цепляется за клюшки в углу комнаты, за коньки, за мячики. Я улыбаюсь. Когда Олег окончательно и раскрылся, он стал совершенно особенным мальчиком. Нет, он всегда таким был, просто прятал свой свет за тонной брони, которая распалась. За ненадобностью.
У нас маленькая семья. Мы все так же живем впятером, хотя Артур сейчас обитает на два дома. Он у нас взрослый, у него теперь своя квартира. Мой старший сын поступил сам в СПБГУ на бизнес-факультет, и как же забавно порой наблюдать за тем, как он пытается «с высоты своего опыта» надавать советов Ване.
Тот ржет, но принимает. У них выстроилась крепкая связь, как и с Артемом. Он пока живет с нами, но чувствую, что скоро тоже отправится строить свою жизнь.
Иногда это грустно. Но так…наполняет светлой печалью. Густая и черная у меня только по отношению к Веронике.
Мы с ней не общаемся уже два года. Она так и не вытащила меня из черного списка, но ее фотография висит на нашим камином. Ваня говорит, что она вернется, и я стараюсь ему верить, как верю во всем в принципе, хотя иногда и начинаю сомневаться…
Но
Улыбаюсь, подхожу к Ване ближе и целую его в губы. Я больше не работаю пятидневку, как работала с Толей, теперь я учу детей музыке. Сегодня у меня назначено одно занятие, но оно будет позже.
Кстати, о Толе. Мы с ним тоже больше не общаемся. После того разговора и еще одного разговора с Верным, деталей которого я не знаю, мне на счет упала крупная сумма денег. С подписью:
«Это не все, что он должен был тебе дать, но это максимум. Будь счастлива, Галя»
Парни с ним тоже почти не общаются. Насколько я знаю, он стал сильно пить, и каждый его звонок был похож на пытку. Он обвинял их, меня, сыпались оскорбления. Первым не выдержал Артем. Он послал его на три веселых буквы и заблокировал, а когда это не помогло, сменил номер. Артур еще какое-то время пытался урегулировать конфликт, но потом сдался тоже. Вероника пропала вместе со своим отцом.
Наверно, я знала, что так будет, хотя…я не продолжаю ее ждать.
– Ты сегодня занимаешься же?
В этот момент как раз мой телефон издает короткую вибрацию.
– Да, смотри-ка. У кого-то, кажется, уши горят, м? Наверно, хотят подтвердить время.
Ваня улыбается, кивает и переводит взгляд на свое отражение, а я беру телефон.
Но в этот момент все мои планы рушатся. Вся моя действительно схлопывается. Все мое нутро начинает вибрировать.
– Галь? – тихо зовет меня муж, как будто бы чувствуя, что что-то случилось.
Нет, он точно почувствовал.
Я поднимаю глаза. У меня дрожат руки.
Он уже не на шутку пугается и резко шагает на меня.
– Галя, что случилось?!
Не могу ответить. Язык не слушается…
Я поворачиваю телефон на него экраном, где горит всего пара предложений:
Неизвестный номер
Мам, я знаю, что мы долго не общались. И я знаю, что…возможно, ты не захочешь меня слышать, но…мам, у меня серьезные проблемы. Мне очень нужна твоя помощь.
Это…Вероника.
Конец