Жестокии развод

Тес Ария

Толя пару мгновений молчит, как вдруг издает смешок и как-то странно, мечтательно тянет.

– А ты изменилась…

Хочется повести плечами.

– Мне такая ты всегда больше нравилась.

А теперь хочется сходить в душ. Поздравляю, твой бывший официально спятил.

– Галь… – тихо зовет меня Толя, и я пару раз моргаю.

Нет, пожалуйста. Только не это…

– Я скучаю по тебе.

Бам! К сожалению, именно это. Меня физически передергивает от брошенных слов, и становится настолько неприятно, что я не знаю, куда

себя деть. Хмурюсь, морщусь, все сразу, и кто бы знал, скольких усилий мне стоит держать себя в руках…ради дочери…

– Ты пьян? – спрашиваю, хотя уже знаю ответ на этот вопрос.

Да, он пьян. Так странно получается, но прожив с кем-то не одно десятилетие, ты по интонациям всегда определяешь его состояние. Сейчас я буквально слышу этот неприятный флер выпитого алкоголя…

Фу, боже. И как я с ним жила вообще?

– Мне плохо без тебя, – вздыхает Толя, – Правда, плохо. Кажется, я поступил очень…ик! Галя, я как мудак себя повел…

– Толь, остановись.

– Нет, послушай, – зычно икнув, Толя шумно выдыхает, – Блядь…все плывет и изнутри меня рвет, родная. Понимаешь? Я не хотел. Всего этого, так чтобы было…я не…

Конечно, я понимаю, что это галимая манипуляция. Очень-очень топорная, даже жалкая. Мне кажется, и Галя-наивняга не купилась бы на этот бред. Нет. В том, что произошло, нет случайностей. Там все было закономерно выбрано и искусно спланировано. Просто Толя не ожидал, что наши дети включат свои мозги, а не вложенные в их головы его собственные принципы.

Он проиграл.

И как раненный зверь перед последним вздохом, теперь он готов пойти на что угодно. Даже признаться в любви женщине, которую он уже давно и за женщину-то не считает.

Я знаю, что так и было.

Когда ты видишь разницу между мужским отношением и потреблядством, все как-то само встает на свои места. Ваня помог мне…увидеть эту самую разницу. Он относится ко мне бережно, ласково, и рядом с ним я сама становлюсь открытой этому миру, а не забитой овцой.

Вероника…

На мгновение, перед тем как ответить на этот вброс, я думаю о своей дочери. Мне хочется найти к ней пути, хочется вернуть себе своего ребенка, но тут опять такая ситуация складывается…как это сделать? Ценой своей жизни? А может быть, еще лучше, ради нее мне вернуться обратно? Толя же не просто так все это говорит. Я не дура. Он надеется меня продавить, а на что еще он рассчитывает, я боюсь представить. И не хочу представлять.

Вероника стоит того? Она стоит всего, но при этом…

– У меня есть мужчина, – выпаливаю наскоро, пока не передумала.

Да, моя дочь стоит всего, но не так. Не путем ломания себя об колено, не дай Бог прощения, возврата в кобылу, от которой хочется повеситься. Нет-нет-нет. Это не тот путь, которому стоит следовать. Это совсем не тот путь, который приведет меня в точку, где можно существовать. Да и смысл? Вероника все равно не оценит моей жертвы. Она ничего не оценит, пока ее саму жизнь

не научит – я уже поняла. Все-таки мудрость тети Лены и свои собственные наблюдения дают плоды.

Толя молчит. Но я чувствую, как он закипает…

– Что ты сказала? – через мгновение рычит, и я прикрываю глаза.

Да, все-таки прожить рядом с кем-то столько лет имеет свою особую цену. Я чувствую изменения в его настроении, и я знаю, что будет дальше.

Подбираюсь и киваю самой себе. Раз уж встала на этот путь – бейся красиво.

– Ты меня услышал. Я встречаюсь с другим мужчиной, с которым счастлива.

– Ты бы не посмела!

Из груди вырывается смешок.

– А кто бы мне запретил? Мы не развелись только по одной причине, и тебе это известно. Как только наша сделка…

– Охо-хо-хо…сделка?! СДЕЛКА?! Можешь забыть об оплате адвоката! Ты меня услышала?! МОЖЕШЬ, СУКА, ЗАБЫТЬ! Пусть твой новый оплачивает тебе Верного, тварь! Лживая, лицемерная гадина! Шлю…

Всю эту хрень я слушать не собираюсь, поэтому сбрасываю звонок и на мгновение замираю. Глаза закрыты, дыхание рваное.

Неприятно.

Я ничего не чувствую к Толе, как к мужчине, но он отец моих детей. Этого не изменишь. Когда отец твоих детей незаслуженно выливает тебе на голову ведро помоев – это гадко.

Похоже, ничего общего с дипломатией у нас никогда не будет. Толя облажался, и этого мне никогда не простят.

– Галина Алексеевна Никифорова?

Хмурюсь и открываю глаза. Прямо передо мной возвышается огромный, лысый мужик в черном костюме.

Кто это?

– Кто вы? – озвучиваю свои мысли, но от холодного взгляда становится не по себе.

Кутаюсь в свою шубу и делаю небольшой шаг назад. Мужчина беспристрастно продолжает.

– Вы – Галина Алексеевна Никифорова?

Ни за что не отвечу. Еще чего!

Делаю еще один шаг назад, а он коротко выдыхает. Кажется, борется с желанием закатить глаза.

В следующее мгновение происходит сразу несколько вещей. Первая – обстановка резко становится тяжелой, а ситуация накаляется в непонятном мне векторе. Вторая – мужик шагает на меня, хватает за руку и тянет в сторону огромного, черного джипа со словами.

– Мне, блядь, некогда страдать всей этой хренью. Поедешь со мной.

Сказать, что я испугалась…черт, значит, ничего не сказать вовсе.

Оцепенела. Как дура.

Делаю пару шагов, словно послушная кукла, вглядываясь в профиль незнакомца. Ноги разъезжаются, каблуки не держат.

У меня немеет тело, если совсем откровенно обозначить. Пальцы пульсируют собственным сердцем…

Что происходит?

– Эу! – звучит оглушающий свист, – Руки, сука, убрал!

В следующее мгновение снова происходит сразу несколько вещей. Первая: меня дергают за другую руку. Вторая: я чувствую родной запах, твердость и тепло, упираясь лбом в родные лопатки. Третья: безопасность окружает меня плотным коконом.