Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
Даша подошла к кроватке. Маша блаженно спала с соской во рту.
— Пора кормить, а она всё ещё дрыхнет, — посетовала Даша. — Ночью почти не спала, что-то её беспокоило, — повторила она.
Галя выложила из сумки морковный сок, гречневую кашу, мёд.
— У меня лечится бухгалтер магазина «Детское питание», всё это она мне презентовала, — улыбнулась она. — Так что твою малышку питанием я обеспечу. Вон что делается в Москве, скоро и хлеба не купишь из-за проклятой войны. Оскар всю неделю пропадал на Западном фронте. Говорит, что немцы снова собираются наступать на столицу. Я
— Утром я бегала купить молока и, пока стояла в очереди, наслышалась всякого, — сказала Даша. — Говорят, что Сталин укатил в Куйбышев, куда переехало наше правительство.
— Что ты плетёшь, Даша? — одёрнула её Галя. — И ты поверила этим слухам? Никуда товарищ Сталин не укатил! Он на своём посту — в Кремле!
— Правда? — Даша вопросительно подняла брови.
— Истина! Не станет же Оскар врать мне!
«Он-то как раз и может тебе наврать», — усмехнулась в душе Даша.
В коляске проснулась Маша и заплакала. Даша поспешила распеленать её и взяла на руки:
— Не плачь, малышка! А кто это к нам пришёл? Тётя Галя, она принесла тебе соки и кашку...
Галя, помыв на кухне руки, подошла к Даше и, открыв Маше рот, пощупала десны пальцем.
— Боже, у неё режутся зубки! Потому-то она плохо и спала ночью. Больно ей было. Но это скоро пройдёт.
Даша села на диван и стала кормить дочь молоком из бутылочки. Маша прытко сосала соску, глазки её бегали по сторонам: должно быть, она проголодалась.
— Чудесная девочка! — Галя тронула Машу за носик. — Глазки у неё чёрные, как спелая вишня. — Она взглянула на Дашу: — Так кто он, твой избранник?
— Зачем тебе это знать? — Даша слегка зарделась, лицо её пошло белыми пятнами. — Я когда влипла, то страшно испугалась: что делать? Рожать или решиться на аборт? Но... видно, не судьба! Вспомнила, как ты советовала мне родить малыша. Но тут случилось чудо...
— Какое ещё чудо? — не поняла Галя.
— Я провела ночь с этим человеком и влюбилась!
Галя долго молчала, о чём-то размышляя.
— Значит, в твоей женской судьбе я сыграла какую-то роль? — наконец заговорила она.
— Я бы сказала — главную роль! — воскликнула Даша.
— Твой избранник хоть знает, что у него появилась дочь?
— Нет! — жёстко, даже зло произнесла Даша. — И знать не будет. — Она взяла молоко и пошла на кухню, чтобы сварить кашу, а Галю попросила присмотреть за малышкой. — Я быстро вернусь.
Галя наблюдала, как Маша, сидя в кроватке, играла с мишкой: она восторженно махала ручонками и что-то выкрикивала.
— Вот так, ещё попрыгай!.. — Взгляд Гали упал на письменный стол, на котором лежала какая-то книга. Она взяла её — роман Гончарова «Обрыв». Полистала книгу, из неё выпал листок. Галя подняла его и прочла про себя: «Дорогой Оскар, я очень скучаю по тебе; ты бы зашёл ко мне хоть на часик, — писала Даша. — Я давно хочу тебе открыть один секрет, да всё не решаюсь: а вдруг станешь презирать меня? И всё же ты должен знать правду! Оскар, Маша — твоя дочь...» Галя не могла больше читать, от этой неожиданной новости у неё будто что-то оборвалось,
В комнату вошла Даша, на ходу мешая ложечкой кашу в тарелке.
— Не плачет моя Маша? — спросила она.
— Да нет, она весело играет с мишкой. — Голос у Гали сорвался, и Даша это заметила.
— Чего ты?
— Пойду я, Даша, — грустно молвила Галя. — В ночь ухожу на дежурство в госпиталь. Перед операцией надо хоть немного поспать. Тот, кому буду делать операцию, очень тяжёлый. Почки у него барахлят...
Ушла Галя какая-то странная. Даша недоумевала: отчего та вдруг стала грустной? Она накормила дочь, искупала её и, уложив спать, уселась за письменный стол. Она развернула книгу, вынула из неё недописанное письмо и увидела, что оно помято. И тут же её пронзила догадка — письмо читала Галя! Теперь ей стало понятно, почему та так изменилась в лице. «Ну что ж, — подумала Даша, — если прочла, значит, скорее наступит развязка. Или она уйдёт от Оскара, или Оскар уйдёт от неё. Что будет, то будет!»
Даша дописала письмо и вложила его в конверт. Утром она бросит его в почтовый ящик. Если завтра Оскар вернётся с фронта, письмо откроет ему Дашину тайну и он будет знать, что кроме сына Петра у него есть дочь Маша. От этой мысли у Даши тревожно забилось сердце. Что будет? Как он воспримет всё это?..
Галя вернулась домой, с трудом открыла дверь и вошла в комнату. Бледность с её щёк не сошла, лицо было каким-то неживым. Подошла к дивану и рухнула на него не раздеваясь. Из глаз брызнули слёзы, и такой жар возник в груди, что ей тяжело было шевельнуться. В голове суматошно билась мысль — Оскар предал её! Что делать? Пока ей было ясно одно: после того что случилось, Оскар ей не муж и жить с ним под одной крышей она не будет!
И всё же — что делать? И вдруг её обожгла мысль — уйти на фронт. В больнице врачи-коллеги агитировали её податься в народное ополчение, но она отказалась. «А вот теперь поеду на фронт и мужу об этом не скажу!» — твёрдо решила она. Встала с дивана, вытерла на щеках слёзы и, глядя на себя в зеркало, произнесла вслух:
— Не горюй, Галя, у тебя есть сын, он любит тебя больше всех на свете!
Обессиленная и притихшая, она до глубокой ночи лежала на диване, но сон к ней никак не шёл. Одолевали разные мысли, и одна из них особенно терзала её: как поступит военком, когда завтра утром она придёт к нему с просьбой отправить её на фронт? Она была с ним знакома, и всё же... Неужели он откажет?
Уснула она на рассвете. Разбудил её громкий стук в дверь. Набросив халат, она вышла в коридор.
— Кто тут?
— Это я, Галюша...
«Оскар! — отчего-то вдруг испугалась она. — Какого чёрта он заявился? Сидел бы в своей редакции...» Она открыла ему дверь.
— Ты что, спала? — спросил Оскар, проходя в комнату.
— Да...
— А я вернулся с фронта. — Он снял шинель и повесил её на вешалку. — Ездил с командующим фронтом Георгием Жуковым на передний край, и нас обстреляли немцы. Мина взорвалась рядом с машиной...