Жирафка
Шрифт:
— Не расстраивайся, даже член сборной не всегда бывает в форме. Это случается, Лени.
Дуда все-таки не выдержал моих всхлипываний у себя за спиной и обернулся ко мне: — Мне никогда в голову не приходило, что именно ты можешь так засыпаться. До принцессы на горошине тебе далеко. Так возьми себя в руки и опомнись. Даже сидя на скамье штрафников, ты не перестаешь быть капитаном команды. Имей в виду, сейчас придут сюда девочки, потому что Франта для своих соплячек вот-вот выпросит тайм-аут; ты посмотри на них внимательно, они уже выбились из последних сил. Постарайся поговорить с ними по-хорошему. Чего от них ждать, когда ты тут сидишь и ревешь?
Эти
У меня все еще стоит ком в горле, и я не могу вздохнуть. Я смотрела на девочек, но видела перед собой большой зал, разделенный сетками на несколько секторов, играли только в нашем. Это первый полуфинал, после будет второй. А мы-то надеялись к середине дня выиграть соревнования. И еще мы надеялись к вечеру уехать. Интересно, а до вечера поезд будет? У Мартина, конечно, есть расписание, это вообще его дело: организация, статистика и все такое. После перерыва совсем недалеко от того места, где отдыхали с самодовольным выражением лиц наши соперники-аутсайдеры, я заметила классную руководительницу. Почти вся команда у нас в одной гимназии. Только несколько человек по рекомендации Дуды, из-за семейных обстоятельств, учатся в разных местах. Одна лишь Здена студентка профессионально-технического училища. Заметить учительницу Матулкову нетрудно: зрителей раз, два и обчелся; местные, правда, утверждали, что днем придет гораздо больше народу, но к нам это уже не имело никакого отношения.
А потом я вспомнила, что Пимча должна сдавать ей географию, а Матулкова всегда выступает против того, чтобы спортсменкам предоставлялись какие-то льготы. Ну, теперь она отыграется на Пимче!
И вместо того, чтобы сказать девочкам, как просил Дуда, что-нибудь ободряющее, я и говорю:
— Ты посмотри-ка, Пимча, кто пришел. Теперь она покажет тебе!
— И черт с ней, — вздохнула Пимча. У нее вообще-то всегда неприятности с учебой. Мало того, хотя она прирожденная баскетболистка, с ней намного труднее, чем с другими. В работе с мячом она мне не уступит. Но если она еще и станет выше ростом и будет лучше учиться, тогда мне придется серьезно призадуматься.
— Умеешь ты испортить настроение, — бросила мне Тереза.
— Играйте лучше. Это всех касается. Ну и вид у вас — ужас один!
— Ты тоже хороша! — отрезала Габина.
— Я вышла из игры, а все равно накидала больше всех. Но не в этом дело. Я просто очень хорошо знаю Матульду: «Вы должны понять: школа всегда стремится идти вам навстречу. Даже разрешается заниматься по индивидуальным планам. Даже математичка никогда не вызывает сразу после соревнований. Вам разрешают ездить в горы, на экскурсии, посылают на сельхозработы только один раз в год, причем по выбору, когда вам удобнее: весной или осенью. И мало ли еще чего… Но и от вас кое-что ждут. Вы хоть в спорте должны показать, на что способны».
По-моему, я изобразила Матульду не хуже Иветы. И, кажется, имела успех. В это время Дуда заменил Таню на Ухо — Таня очень сильно хромала. Раздался свисток, и игра продолжилась.
— Ну, спасибо! — крикнула мне Пимча на бегу.
Не понимаю, откуда такая ненависть, она действительно должна была быть мне благодарна. Расстроенная, она тем не менее забросила классический мяч. И тут случилось чудо, потому что
Ивета прямо-таки вдохновилась и чувствовала себя в роли боковой нападающей как рыба в воде. Пимча, очевидно, от страха творила с мячом чудеса. Ухо с Терезой, как по волшебству, стоя в защите, и вправду стали защищаться. Никогда никому в голову не приходило, что игра может сложиться таким образом, но когда нужда заставила, мы наконец освоили оборонительную тактику. Результат соответствовал известному утверждению Дуды: «Если вы в защиту вложите девяносто процентов своих возможностей, это сразу даст результаты».
— Из-за ошибок в атаке вы в отчаяние приходите, а на защиту вам наплевать, — услышала я в ту минуту его спокойный комментарий по ходу игры. — Смотри, чего можно добиться правильной организацией защиты.
Чудо да и только. И с меня спала эта страшная усталость, и я снова — как всегда, как уже бывало и раньше, когда тренер удалял меня с площадки для того, чтобы попробовать что-нибудь новенькое, — страшно жалела, что сижу и протираю скамью, что не бегаю вместе с остальными между корзинами, которые для меня без преувеличения означают все на свете. Жизнь, будущее…
Мне оставалось только вскочить и болеть за своих с высоты без малого двухметрового роста.
— Молодец, Ухо! Пимча, бери мяч! Павла, бей! И тут оказалось, что наши соперницы ничего не стоят.
Сразу после первого организованного натиска у них все рассыпалось. Они играли на «авось», без плана, дезорганизованно. И теперь я увидела слезы в глазах этой же Клаудии. Раз ты никуда не годишься, можешь хоть лопнуть, а похоже, дело к тому и идет, хотя вообще-то они радоваться должны, что судьба свела их с нами. Мы-то фактически на класс выше.
У бледно-голубых началось то, что было с нашей командой: они стали делать бессмысленные фолы, а Габина их на это провоцировала, так как ее мячи мягко опускались в корзину друг за другом (и Дулина следом за ней, только не повторяя ее ошибок). На последних секундах игры девушки в голубом уже не проникали на нашу половину площадки.
Признаюсь, что испытывала непомерную радость. Мы выстояли. Кубок наш, спортивное начальство обрадуется, нам наконец выдадут новые майки, а может быть, и тренировочные костюмы, да здравствуют те, кто изобрел поездки в другие города!
— Подождите, днем — финал! — сдерживал нашу радость Дуда. У Габины было шапкозакидательское настроение, но Терка ее останавливала.
Я обнимала Ивету, у меня на плече ревела Пимча, и вдруг рядом с нами оказалась классная руководительница.
— Это так важно, девочки, это так важно, что вы все воспряли духом! — кричала она, но до нее не доходило, что не надо было так позорно сыпаться сначала и тогда не пришлось бы потом воспрять духом. Она всегда твердила, что воспитывает нас повседневно и ежечасно — еще бы, живет под боком, чего ей в школе не торчать!
Теперь у тебя с экзаменом все в порядке, — внушала Пимче Габина. — Да и ты ничего, капитанша, — подмигнула она мне.
— Да ну?
— Здорово ты нас завела.
— А вот я не вижу ничего хорошего, — вступил Дуда. — Ни у кого. Домашнее задание: разбор сегодняшней игры. Мартин вел записи, можете ими воспользоваться. Жду настоящей самокритики. Понятно?
Мы все надулись. Но когда победили в финале и в дополнение к кубку каждая из нас получила по симпатичной резной деревянной брошке размером с монету в пять крон, мы Дуде все простили. А что нам оставалось делать?