Жирафка

Поберова Славка

— Ясно, что отборочные соревнования мы выиграли.

Так чего нам волноваться? — поддержала ее Дулина. — А вот свой шанс я не упущу! — просияла она.

Естественно, наше общество картежниц опять режется в канасту, Мадла стоит перед открытым шкафчиком, пританцовывая и изгибаясь, — вечно на ней наушники фирмы «Уолтмен». Яна Оушкова по прозвищу Ухо глотает детектив, Павла вяжет, Итка перебирает гитарные струны.

— А где Ивета?

— Не бойся, она в душе. Наводит марафет.

— Видали, какие кеды? — хвалится Мадла. — Мне папа привез из Западного Берлина.

Совершенно не понимаю этих девчонок. Свидания, карты, детективы, тряпки, макияж, свитерочки, дискотеки и по меньшей мере тысяча других различных интересов. Конечно, это факт: все,

что мы смогли, мы выиграли. Теперь нас ждет только такой пустячок, как летняя трудовая четверть, — и каникулы. Сборы будут сказочными, на берегу озера Балатон. Говорят, что там все на самом высоком уровне. А до этого мы с венгерками встречались у нас в горах — у них таких нету. Как же мы с ними объяснялись — по-русски, по-английски, по-немецки, кто как умеет. Но, конечно, главное была мимика. На этот раз в Шиофоке мы будем одни, а они едут в Киев на товарищескую встречу. Дуда стращает нас, что даст прикурить, но, надеюсь, мы это выдержим, особенно на берегу Балатона, и контрольные игры, конечно, пройдут лучше. Мне бы стоило подумать и о выполнении нормативов Центрального совета по молодежному спорту. Так что отдых на каникулах явно не предвидится: индивидуальный план тренировок надо будет выполнять минимум на сто процентов. И хотя эти нормативы меня не пугают, с гимнастикой на приемных экзаменах на факультет физического воспитания, безусловно, будет трудно. Главное, чтобы сегодня Дуда определился, кто будет кандидатом в юниоры. Решение уже принято после финала на первенство страны. Тренер, конечно, предпочитает меня, но официально это еще не сказано. А тогда останется один шаг до зачисления в команду юниоров, в лигу и сборную. А если дело дойдет до высшей лиги, то и туда я попаду. Я хороший игрок, тут ничего не скажешь. Сейчас нам нечего стыдиться: чем лучше команда, тем лучше и центральный нападающий. И все-таки зачем этим девчонкам баскетбол, если он у них не главное? Нет, глупости, только я так бьюсь, будто это вопрос жизни и смерти, потому что у меня ничего, кроме баскетбола, нет. Что я еще могу? Ведь я выше самых длинных. Как говорит Милуш — она никогда не забывает о моем росте, — без пяти минут два метра. Если бы не было баскетбола, я походила бы на уродину.

Ох, надо тренеру что-то соврать про эту Габину, а ведь я выдумала одну сенсационную комбинацию и хотела потолковать с Дудой… Понемногу я успокоилась и стала переодеваться.

— Ты смотри, мячик не проглоти! — крикнула мне Здена, будущая парикмахерша, которая нас всех причесывает. Она пришла из душа, волосы у нее всегда и везде уложены. Но какой в этом смысл, если через минуту мы будем обливаться потом! Какие уж тут прически? Но Здена есть Здена — маленькая, растет плохо, несерьезно относится к тренировкам, за что на два месяца отстранена от соревнований. Но на тренировки она ходить обязана. К моему удивлению, за меня заступилась Дулина.

— Если бы ты ловила мяч, не пришлось бы нам натаскивать Шарку — играла бы она себе в карты, в «Черного Петера».

Ничего себе аргумент! Точно они приходят сюда, чтобы играть в карты! По дороге на соревнования, в перерывах, за минуту до начала тренировки — все время они играют в карты.

— Однако, если бы ты иногда попадала в корзину, все картежницы пошли бы к чертовой матери, — ввернула я.

— Ты безнадежный случай, Лени. — Дулина хлопнула надутым пакетом, встала и вышла из раздевалки.

Тотчас же из зала раздались знакомые звуки ударов по щиту. Но тут из душа пришла и наша красавица Ивета.

— Чао, Лени, — улыбнулась она мне, — я свистела у вас под окном, а ты не отозвалась. Я подумала, что ушла. Бежала как сумасшедшая, чтобы ке опоздать, а пришла раньше тебя.

— Я не слышала, у нас было очень шумно.

— Не может быть. В такой образцовой семье и кричали?

Недавно мать Иветы в третий раз вышла замуж, но в промежутках между этими тремя Ивете предлагались еще несколько «папочек» на выбор. К счастью, она не очень-то обращала на это внимание, из равновесия не выходила. Театрально подняла руку, пристально глядя на меня.

Девчонки побросали свои занятия и стали потихоньку к нам подтягиваться.

— Молчи, ничего не говори — я сейчас буду пророчествовать, как королева Либуша [4] . Собственно, по сравнению со мной Либуша вообще ничто. Вижу большой город. В нем вижу твою маму. Она готовит сенсационное массовое мероприятие под названием «Спартакиада». А по сравнению со спартакиадой супружество моей мамочки — детский сад.

Я, конечно, знаю цену маминым тренировкам, но меня совсем не обрадовало то, что Ивета сделала этот факт достоянием команды. То, что она угадала предмет наших споров, неудивительно. Мы живем рядом и с первого класса вместе ходим в школу, и обычно она стопроцентно информирована о наших семейных делах. Подружились мы благодаря ее второму папе. В пятом классе он начал играть с нами в мини-баскетбол. Исключительно, чтобы Ивета не страдала из-за своего высокого роста. Она была почти такая же, как я, но и не думала переживать: она слишком красива. Каждый год на нашей улице появлялись надписи: «Ивета Машкова + Павел Пешек (Давид Гартл, Ирка Ридл, Марек Боулда и т. д. — имена мальчиков менялись) = великая любовь».

4

Либуша — легендарная чешская королева, основательница законов. При ней заложен был город Прага (Порог), изрекла пророчество о будущем своего народа по хроникам (VII–IX вв. н. э.).

Ивета росла не сильно, и фигура у нее была отличная. Зато мне тот ее папочка очень помог. Это было ужасное время. Ладно, меня уже все тогда звали Жирафкой. И не только за высокий рост. Милуш точно уловила и длину шеи, и наклон головы. Несомненно, от сестры это дошло до мальчишек нашего класса. И все меня так звали. Даже в кружок танцев меня не взяли, потому что не могли найти партнера. Я просто возвышалась над ребятами, как башня. Туфли мне делали на заказ, платья шили у портных — купить ничего нельзя.

— Ужас, столько лет я берегла для нее такие замечательные туфли крокодиловой кожи, а она не сможет их носить, — говорила мама. — По длине ничего, но они ей широки. Что же, она никогда не будет носить «лодочки»?

— Так и надо! Мне не дали — так и надо — пожаловалась Милуш.

— Знаешь, когда ты просила, я их еще носила сама. Ты и так переносила все мои вещи. А с Гелчей не знаю, что и делать: все время плати и плати да ходи на примерки. Но что поделаешь, если в магазине для нее совсем ничего нет.

— Сама бы сшила что-нибудь!

— С ума сошла! Я и пуговицу пришить не умею. А когда училась и жила в общежитии, мне девочки пришивали.

И все в моем присутствии! Только позднее, когда Милуш вышла замуж, она иногда милостиво пыталась спихнуть мне что-нибудь из своих вещей. Но сколько было разговоров!

К росту жирафа надо прибавить рассыпающиеся волосы, веснушки и ужасающую худобу — кожу да кости, в то время как девочки в классе уже говорили о бюстгальтерах.

— Да не расстраивайся ты! — успокаивала меня мама. — Теперь их никто и не носит: не модно.

И поэтому мини-баскетбол стал для меня прямо чудом. А Иветин отчим — фу, какое противное слово, Ивета звала его Марцелом, — так вот этот Марцел сотворил чудо. И этого я никогда не забуду. И навсегда ему благодарна. А раз его теперь нет, то я благодарна Ивете. Поэтому я и держу ее в команде. У нее, конечно, прекрасная фигура, но для молодежного тренировочного центра этого мало. По правде говоря, в нашем обществе «Минерва» такого центра нет, но он должен быть. Временами Ивета играет очень хорошо, хотя и часто сидит на скамье запасных. А тренеры работают с ней из-за внешности: она не только привлекает внимание, когда мы выходим в зал, но и, бывало, вызывает симпатии публики к нашей команде на чужом поле. Надо сказать, среди зрителей обычно преобладают мальчики. Не то чтобы все болели за нас из-за красавицы Иветы, но, во всяком случае, меньше свистят.