Жирафка
Шрифт:
— Мышкова, — сказала я. Я уже о ней подумала.
— Что такое? Где мышки? — Ухо на минуту оторвалась от своего детектива.
— Оставь, пожалуйста, свою Агату. Все это сказки, — заметил Мартин.
— И вовсе не Агату Кристи я читаю, а Шеваль и Вале. Их произведения имеют большое социальное значение.
— Кончайте литературные споры, мы приехали. Выходить с правой ноги. Что-то мне кажется, что вы слишком самоуверенны перед игрой. Это всегда плохо кончается.
Вместо дороги, хорошо нам знакомой с прошлого года, перед вокзалом оказался глубокий
— Кафе у нас? В субботу утром? Вы с ума сошли! «Лакомка» открывается только в одиннадцать.
— Многообещающее название — «Лакомка»! — мечтательно проговорил Мартин.
— Да нет, это всего-навсего буфет, — остудил его восторги абориген и исчез в тумане.
— Ничего себе начало, — протянула Ивета.
— Ну, что уж вы так? Погода не такая плохая, вот солнышко выглядывает. Нам остается только узнать дорогу, ну, неплохо бы, конечно, еще какой-нибудь жидкости. Но, надеюсь, и это как-то само собой получится.
— Вот, мне кажется, я помню эти деревья, — раздался голос Пимчи. — Сразу за ними должен быть мост, там нужно налево, и мы пришли.
— Деревья как деревья, вроде ничего такого не помню, — возразила Габина.
— В тот раз мы играли зимой, листьев не было, а на вот этих тополях, я помню, сидели вороны. Жуткое количество ворон. Издали они казались черной черешней.
— Черешни? У кого есть черешни? У меня, например, есть морковка, свежая, выращенная натуральным путем, без всякой химии. Угощайтесь!
Это голос Терезы, она немного дерганная, но в защите совсем неплоха. А наше спортивное начальство не всегда это замечает.
Все же мы легко выиграли у «Звезды». И даже не потому, что команда соперников вышла в ослабленном составе без своей славной защитницы, которая заболела ангиной. Они просто плохо играли. Никакая Мышкова не смогла бы их спасти, даже если бы играла как богиня. В то же утро мы еще выиграли у «Славоя» и возглавили турнир. После игры разрешенная дискотека не состоялась. Дуда загнал нас в интернат, где освободили целый этаж: те, кто жил здесь раньше, поехали на экскурсию на завод «Лойна-Верке» в ГДР. Единственное, что тут действует безотказно, — это отопление. Исключение, чтобы кто-то остался без крыши над головой из-за чьей-то забывчивости, не может случиться, чтобы из-за отсутствия ночлега пришлось возвращаться домой. А вот в другом городе игра однажды не состоялась, потому что физкультурный зал был заперт, в морозы там не топили. Однако утром у Тани болел мениск, Шарка хрипела, но была полна отваги, Итка упала и вывихнула палец. Мы оказались в отчаянном положении еще и потому, что не было Мадлы. Ее мама сказала, что едет в командировку, а на такси дочери не даст. Дулина тоже почему-то не явилась. Основную пятерку мы, конечно, составили, но запасных у нас не было. Конечно, полный провал, но может быть,
— А кто знает, с кем мы играем? — спрашивала Габина в полном отчаянии.
— Какое-то общество из неведомой высокогорной дыры. У них и названия нет, и они даже еще не прибыли, — высокомерно объявила Пимча.
— Я не стал бы так уж их недооценивать, — отозвался Мартин. — Вчера я видел их игру; там есть один твердый орешек. Конечно, команда невыдающаяся, они на класс ниже вас, но иногда аутсайдер может выиграть. Не забывайте этого.
— Пим, заплети мне косы, а я пока остригу ногти. — Ивета не обращала ни малейшего внимания на слова Мартина.
— А заколки у тебя есть?
— И резинки тоже есть. Только ты потуже заплетай. Не бойся, я выдержу, а то волосы сразу растреплются и я буду похожа на огородное пугало.
Это, конечно, она болтает. Она всегда хорошо выглядит, старается или нет.
Итак, в раздевалке все было как всегда. Девочки обсуждали телефильм.
— В пятницу смотрели? Артист, который играл героя, мне ужасно нравится, — говорила Итка, беря на гитаре аккорд, который должен был выразить всю меру ее восторга.
— У моей мамы подруга работает звукооператором на киностудии «Баррандов» [10] . Она говорит, что этот парень ужасно высокомерен. А женщины сами лезут к нему в постель. Так что нечего удивляться.
Все постепенно переодевались.
— Габина, ты что, помешалась? Снимай скорее желтую майку. Мы сегодня играем в красных.
— И напрасно. В желтых мы всегда выигрываем.
— Да ну тебя! С этими девчонками лучше все же играть в красном. По крайней мере, майки с длинными рукавами.
10
Центральная киностудия в Праге.
Ничто не предвещало надвигавшейся катастрофы.
Вернулся тренер. У него в руках был знаменитый блокнот, где непонятными значками записано все о нас и наших соперницах. Он провозгласил:
— Берегитесь номеров пять, восемь и четырнадцать. Особенно «пятерку». Номерам восемь и четырнадцать — персональная опека, а «пятерку» плотно блокировать, так, чтобы она до мяча и не дотронулась.
— Он немного скользкий, — заметила Пимча, — но все-таки кожаный мне больше нравится.
— Ухо, ты хорошо перетянула лодыжку? У нас сегодня и так дел по горло, только вывиха нам еще не хватало.
Яна Оушкова впервые за все это время оторвала глаза от своего социального детектива и кивнула.
— Лени, я думаю, для тебя это не проблема, — выступи в своем стиле, и все будет о'кей. Если дашь за десять минут двадцать очков, можешь расслабиться. В целом вы лучше, но они захотят задавить вас. Не забудьте: играйте красиво и в темпе — сделаете их как котят. Нападающие, играйте агрессивно и не бойтесь прорываться к щиту. Будьте готовы к отражению атак. Итак, дамы, вперед, и пусть чертям тошно станет!