Жить и сгореть в Калифорнии
Шрифт:
— Мы уделали тебя, дубина, твоя «Жизнь и пожар в Калифорнии» нам теперь подметки лижет!
— Ты рылся в моих бумагах, — говорит Джек. — Кто провел тебя в компанию?
— Да откуда мне знать?
— Сандра Хансен? ОСР?
— ОСР… Микки Маус… Откуда мне знать-то?
— Том Кейси?
— Не знаю.
Джек давит на дверь.
— Не знаю я! — хрипит Тедди. — Хоть выдави мне все мозги, разбросай их по гаражу так, чтоб потом санитарной инспекции мыть гараж пришлось, — все равно не знаю! Кто-тода провел, потому что уе…ли
— А Сколлинса ты поджег? — спрашивает Джек.
— Может, и я, — говорит Тедди. — Да тебе-то что до этого? Ты угодишь в тюрьму еще до меня.
— Узнаю старика Тедди Кула, — говорит Джек. — Подбросить намоченные в керосине тряпки и зажженную спичку. Ты все такой же, Тедди, никак не вырастешь, не повзрослеешь. И мы с тобой все в той же позиции — ты хнычешь, а я тебя колошмачу!
Джек чуть отпускает дверь.
— Кто отдал приказ убить того старика, Тедди?
— Какого еще старика?
— Порфирио Гусмана, двенадцать лет назад.
— А-а, тот старый хрен! — Он глядит на Джека и улыбается. — Кэззи сказал, что ему это его босс велел. Вот Кэззи и поручил это мне. И ничего ты тут поделать не можешь, ищейка шерифская.
Сложность в том, что Тедди Кул прав. Насрать, не имея говна, затруднительно.
У тебя имеется свидетель, что в ночь пожара Ники возил туда-сюда мебель. Тот же свидетель утверждает, что Ники, вопреки его записанному показанию, на месте пожара присутствовал.
Но если воспользоваться этим свидетелем, они его убьют.
D'ej`a vu. [31]
Имеются остатки подделок.
Ага, образцы тоже были. А что с ними стало?
Ты знаешь того, кто изготовил подделки.
Все это сгорело.
Хорошо. Имеются два пропавших вьетнамца, управлявшие фургоном с мебелью. Имеется попытка покушения на полицейского, расследовавшего дело о пропавших вьетнамцах.
И нет ничего, чтобы увязать это с Ники Вэйлом.
Джек оглядывает внутренность гаража и замечает канистру с бензином. Выливает на пол содержимое канистры под вопли Тедди. Последние капли Джек брызгает на голову Тедди. Несколько капель просачиваются вниз через дверь.
31
Дежавю, то, что уже видели (фр.).
Джек садится на корточки возле Тедди:
— Что сделал Ники с мебелью?
— Какой еще мебелью?
— Черт, куда это я спички задевал?
— Ни о какой такой мебели, черт тебя дери, я ничего не знаю!
Тедди не врет. Он слишком напуган, чтобы врать.
— Дай мне что-нибудь, Тедди, — говорит Джек. — Что-нибудь, чем бы я смог воспользоваться.
Тедди думает. Джек видит, что он взвешивает, что страшнее. На одной чаше весов его страх перед Ники Вэйлом, на другой — страх сгореть заживо. Джек знает, что сумеет победить Тедди, потому что пламя грозит Тедди уже сейчас, а Ники — это пока что абстракция,
— «Вествью», — говорит Тедди.
— Что?
— Вот что я могу тебе дать, — говорит Тедди. — Я слышал, как Кэззи упоминал какое-то «Вествью». Что-то, чем они с Ники Вэйлом вместе заправляли.
Джек нажимает кнопку, и дверь гаража распахивается.
Там стоят приятели Тедди с оружием и целятся в него. Три автомата, два револьвера и «глок».
— Хорошая идея, — говорит Джек. — Давайте устроим стрельбы. И поджарим на огне Тедди Кула!
— Бросьте пушки! Бросьте пушки! — вопит Тедди.
И Джек проходит сквозь выстроившуюся цепочку к своей машине. Садится, опускает стекло и говорит:
— Он пищал, как целка, пел, как птицы поют. Что вам сказать, друзья? Эта «сука» все еще моя.
Он включает двигатель и трогает.
Гадая, что за штука такая это «Вествью».
106
Ники глядит через стол на Пола Гордона, нюхающего свой капучино, дабы удостовериться, что он с мускатным орехом, а не с корицей.
Покончив с этим важным исследованием, Гордон поднимает глаза на Ники, как бы говоря: «Вот теперь я могу и поговорить с тобой».
Ники, со своей стороны, хотелось бы поскорее покончить с этими демонстрациями горделивой самоуверенности.
— Готовы? — спрашивает он.
— Весь внимание.
— Завтра утром, — говорит Ники, — Том Кейси позвонит с предложением выплатить пятьдесят миллионов долларов и уладить дело.
Гордона охватывает волнение. Даже в самых смелых своих мечтах он не мог предположить, что «Жизнь и пожар в Калифорнии» согласятся на пятьдесят миллионов. Он рассчитывал, что они выторгуют цену пониже. Очень не к месту такая предусмотрительность со стороны компании.
— Не беспокойтесь, — говорит он. — Я отвергну это предложение. Найду предлог.
Ники качает головой:
— Нет, вы его примете.
Гордон бледнеет:
— Но план был другой!
— А сейчас он изменился.
— Какого черта! — возмущается Гордон. — Я сотни таких процессов выиграл. У меня свои люди в полиции, в суде. Вы не можете это все похерить!
Ники пожимает плечами.
Гордон переходит на визг:
— Да что это вам вдруг взбрело в голову, Ники?! На Джеке Уэйде мы сможем выехать на сотни миллионов прибыли! Не соглашайтесь на столь мизерную сумму!
— Джек Уэйд свое дело сделал, — говорит Ники. — Уэйда надо исключить из игры.
И Гордон понимает.
— Ах ты, сукин сын, — говорит он. — Так ты свою игру затеял!
— Примите предложение, — говорит Ники. — И получите ваш гонорар.
— Черта с два! — говорит Гордон. — Мы вынесем все это в суд. Мы их всех потащим в суд!
— В таком случае, — говорит Ники, — вы уволены.
Гордон смеется:
— Ты не можешь меня уволить, надутый ты осел, выскочка, дерьмо из сточной канавы! Без меня они слопают тебя как миленького! Ты что, решил, что сможешь тягаться с «Жизнью и пожаром в Калифорнии», с Томом Кейси без меня?!