Живы, пока не взойдет солнце

Бесстрашнов Валерий

Вампиры поочередно подходили к закрытому гробу на каменном алтаре перед хором. Каждый скорбящий вонзал черную иглу в бархатное покрывало на крышке. Рядом с алтарем держали дозор двое без масок: тощая и высоченная женщина в пышной траурной шубе из шиншиллы, и коренастый тип в дубленке с бутоньеркой из черного тюльпана. Во лбу мужчины тускло мерцал сапфир. Хозяйка торжества принимала от гостей искренние соболезнования в то время, как глава рода получал радушные поздравления и пожелания в духе: “Да будет юный волк охотиться веками”.

Очередь лизоблюдов уже

подходила к концу, когда двери распахнулись, привлекая всеобщее внимание. Гости утихли, оборачиваясь, чтобы увидеть несчастного, оскорбившего Стригоев столь бесцеремонным визитом. Под презрительными взглядами вампиров, Денис прошествовал через весь зал к хозяевам замка.

“Кто это?”, “Что за плебейский вид? Как он одет?”, “Его тоже пригласили? Из какой он ветви?”, — шепот вокруг лип к лейтенанту холодным потом, но Чернопалов делал вид, что не обращает на болтовню внимания. Под пристальным взором убитой горем матроны Денис подошел настолько близко, насколько это позволяло приличие. Колосажатель склонился, прижав правую руку к сердцу, а левую вытянув так, чтобы господари увидели метку привратника:

— Владыки, смиренно вверяю себя вам.

Александру Стригой подался вперед, сжимая кулаки, собираясь лично проучить наглеца:

— Охрана! Кто его пустил?!

— Дорогой, — прервала главу рода супруга, — Не устраивай сцен, гости смотрят, — сказала она угрожающе-вкрадчиво.

— Представьтесь, юноша, пока мой муж не воплотил свои намерения.

Денис поднял голову и стоило ему открыть рот, как по залу прокатился изумленный вздох. Чернопалов заметил еле скрываемое отвращение в глазах господарыни, уставившейся на его золотые клыки с таким лицом, будто он прожевал дерьмо и оскалился:

— Младший лейтенант Денис Чернопалов. Бюро урегулирования особых ситуаций “Цепеш”. Мои вам поздравления от лица организации, что я имею честь представлять, — взгляд Дениса скользнул за спину матроны, на утыканный иглами гроб, — А также мои самые искренние соболезнования вашей утрате.

В зале вновь поднялся вал возмущения, и на этот раз, настолько внушительный, что рисковал утопить в негодовании всех присутствующих: “Бесклыкий? Здесь!”, “Подумать только, обесчещенному хватило наглости явится на прием к господарям, какая дерзость!”, “В “Цепеш” принимают подобный мусор?! И им мы доверяем хранить Уклад?!”. Денис слышал каждое слово, но за минувшие пять лет он научился наслаждаться реакцией голубокровных на свой статус. Лейтенант носил золотые протезы как знак отличия, отделявший его от всей этой претенциозной сволочи. Непременно, если бы не удостоверение “Цепеша”, знать растерзала бы его прямо на месте.

— Так вас прислал Христофор Александрович? — только сейчас господарыня обратила внимание на маленькую сову, что стояла рядом с Денисом на мраморном полу, также почтительно преклонив голову, — А о вас, мне, должно быть, докладывала Тамара… мы с супругом планировали отослать официальное приглашение следующей ночью… не хотелось смущать дорогих гостей присутствием колосажателя. Особенно… такого… “оригинального”, как вы…

— Приношу

свои извинения, господарыня Стригой, но обстоятельства вынудили меня искать вашей аудиенции нынешней ночью.

Золотые клыки Дениса блеснули в свете люстр, отчего губы Екатерины Стригой искривились. Обстановка накалялась, и неизвестно к чему бы это привело, если бы в мрачном зале не раздался звонкий детский смех.

— Мама, какая милая пташка!

Большеглазая девчушка с подстриженными под мальчишку волосами протиснулась сквозь ряды смущенных гостей. На ее плечах висело черное пальтишко поверх такой же вороньей рубашки с белым галстуком. Малявка подхватила сплюшку, стиснув ее, как куклу. Лили хотела сказать ей пару ласковых, но вовремя осеклась:

— Я. Не-е…

— Мама-мама, можно я поиграю с птичкой?

— Если младший лейтенант не против.

— Мы в вашей власти, — лишь ответил Денис. Тогда, Екатерина Стригой кивнула дочери, дозволяя ей поиграть.

— Не сочтите за дерзость, господарыня, — продолжил Денис, — но со мной прибыла еще одна гостья. Она напрямую связана с ситуацией, что привела меня этой ночью. Прошу вас, разрешите ей войти в замок.

— Нет, это переходит уже все границы! — рявкнул Александру Стригой, — Что этот бесклыкий выродок себе позволяет?! Стража!

Крепкие молодчики в темных рясах, что стояли по углам, не двигаясь, словно чучела, шагнули вперед.

“Нам конец!” — подумала Лили. Сова приготовилась вырваться из хватки избалованной малышки, которая легко могла оказаться старше большинства здесь присутствовавших, но Екатерина Стригой безмолвно вытянула руку, удержав псов своего мужа.

— Дорогой… этой ночью мы хороним одного сына, и принимаем в семью другого. Пусть все, кто хочет почтить их — получат возможность это сделать. Да не усомнится никто в щедрости дома Стригоев, даже к самым низким из нас!

Вампиры зааплодировали, единодушно поддержав решение господарыни. Еще бы, благополучие и статус собравшихся здесь полностью зависел от силы рода “волков”.

— Стража! Привести спутницу колосажателя, немедленно, — скомандовала Екатерина, указав пальцем на выход.

— Мама-мама! А можно мы с птичкой сами сходим за девочкой? Здесь так редко бывают новые лица, мне скоро вообще уже не с кем будет играть, — заканючила Стригой младшая.

— Как же я могу отказать своей милой крошке? — улыбнулась матрона пастью, полной клыков. Острый частокол почти заменил все передние зубы вампирши.

“Старая и опасная”, — решил Денис.

— Иди, Камелия, приведи нашу новую гостью, но сильно не задерживайся. Не заставляй мамочку волноваться.

— Ты лучшая мамуля! — воскликнула дочка, и, развернувшись на пятках, умчалась из зала.

— А ты, колосажатель, следуй за мной. Обсудим твой визит. Раз уж твоя наглость опередила здравый смысл, значит случилось и впрямь что-то досадное, — повелела хозяйка замка, указав Денису следовать за ней.

— Как на то будет ваша воля, господарыня.