Жизнь и цель собаки

Кэмерон Брюс

– Все в порядке, Элли. Хорошая собака. Сидеть.

Я села, горюя вместе с Джейкобом.

Он откашлялся.

– Мне так не хватает тебя, милая. Я просто… иногда мне кажется, что я не проживу и дня, зная, что тебя не будет дома, – прошептал Джейкоб.

Я навострила уши на слово «дома». «Да, – подумала я, – поедем домой, уедем из этого печального места».

– Я теперь кинолог, поисково-спасательная служба. В патруль меня не берут – я все еще принимаю антидепрессанты. У меня собака, Элли, годовалая немецкая овчарка.

Я повиляла хвостом.

– Мы

только что получили сертификат, поэтому нам нужно стараться. Я рад, что выбрался из-за стола. Насидел там лишних пять кило. – Джейкоб рассмеялся – странным, печальным, мучительным смехом, совсем без радости.

Мы почти не двигались минут десять. Постепенно чувства Джейкоба изменились: на место боли пришло что-то вроде страха – нечто похожее мне доводилось ощущать, когда Итан и Ханна прощались в конце лета.

– Я люблю тебя, – прошептал Джейкоб. Затем повернулся и пошел прочь.

Начиная с этого дня, мы проводили вне загона гораздо больше времени. Иногда приходилось кататься на самолетах и вертолетах – они тряслись и меня убаюкивало, несмотря на шум.

– Ты теперь вертолетчица, Элли! – говорил Джейкоб, когда мы забирались в вертолет.

Однажды мы прилетели к гигантскому пруду – никогда не видела больше: огромное количество воды, причудливые запахи; там я искала маленькую девочку и нашла на игровой площадке, полной детей, которые принялись наперебой меня звать.

– Хочешь поиграть в океане, Элли? – спросил Джейкоб. Я уже показала ему маленькую девочку, и мама и папа взяли ее кататься на машине. Мы зашли в пруд, я плескалась и бегала по воде – она оказалась очень соленой, когда брызги долетали до носа.

– Это океан, Элли, океан! – хохотал Джейкоб. Играя в океане, я чувствовала, как сжимающие его сердце обручи слабнут.

Бегая по мелководью, я вспомнила Итана и его санки – раздвигать воду было так же трудно, как и снег. Мне стало ясно, что прошло – судя по солнцу – два года, снега здесь не было ни разу. Впрочем, детям это не мешало – у них были санки, которые ездили по волнам. Я стояла и смотрела, как они играют; понимала, что Джейкоб не разрешит мне гоняться за ними. Один мальчик был очень похож на Итана в детстве – удивительно, что я помню моего мальчика и маленьким, и взрослым. Резкая печаль охватила меня и не покидала, пока Джейкоб не свистнул, подзывая к себе.

Когда я сидела в клетке, Камми обычно был там же, а Джипси почти никогда не было. Однажды я пыталась заинтересовать Камми восхитительной игрой «А у меня мячик», когда за мной пришел Джейкоб.

– Элли! – позвал он.

Я никогда не слышала в его голосе такой тревоги.

Мы ехали так быстро, что шины визжали на поворотах сквозь вой сирены. Я легла на пол, чтобы меня не мотало по клетке.

Как обычно, когда мы приехали к месту работы, там толпились люди. Одна женщина была так напугана, что не могла стоять, и ее поддерживали двое. Когда Джейкоб пробежал мимо меня, чтобы поговорить с людьми, от него исходила такая тревога, что у меня шерсть на спине

стала дыбом.

Мы были на парковке у большого здания. Через стеклянные двери люди выносили маленькие пакеты. Ослабевшая женщина достала из своей сумки игрушку.

– Мы закрыли магазин, – сказал кто-то.

Джейкоб выпустил меня из клетки и протянул игрушку, чтобы я нюхала.

– Элли, нюхай! Чувствуешь? Пожалуйста, ищи, Элли!

Я спрыгнула с грузовика и начала сортировать запахи, чтобы искать тот, который шел от игрушки. Я так сосредоточилась, что не заметила, как выскочила перед едущей машиной; водитель нажал на тормоз, и машина закачалась.

Нашла. Вот этот запах, почему-то сцепленный с другим – запахом сильного мужчины. Я вела оба, уверенная в себе.

Запах кончился в машине – нет, рядом с машиной, значит, люди, по которым мы работаем, уехали на автомобиле, а на это место встал другой. Я позвала Джейкоба, съежившись от его расстройства и разочарования.

– Молодец, Элли, хорошая девочка. – Однако он говорил без радости, и я чувствовала себя плохой собакой.

– На парковке есть видеонаблюдение?

– Проверяем. Если это тот, о ком мы думаем, машина украдена, – сказал Джейкобу человек в костюме.

– И куда он повезет ее? Если это он, куда он отправится? – спросил Джейкоб.

Человек в костюме повернул голову и прищурился на зеленые холмы за спиной.

– Последние два тела мы обнаружили в каньоне Топанга. А первое нашли в парке Уилла Роджерса.

– Мы поедем туда, – сказал Джейкоб. – Попробуем что-нибудь найти.

Я поразилась, когда Джейкоб посадил меня на переднее сиденье грузовика. Никогда прежде он не разрешал мне быть собакой переднего сиденья! Я сосредоточилась и не лаяла, проезжая мимо собак, которые тявкали на меня с неприкрытой завистью. Мы с Джейкобом выехали со стоянки, и он протянул мне ту же самую игрушку. Я тщательно ее обнюхала.

– Ладно, девочка, понимаю, что это странно, но – ищи!

Тут я повернулась и удивленно уставилась на него. Ищи? В машине?

Запах из окна развернул мой нос в нужную сторону.

– Молодец! – похвалил Джейкоб. – Ищи! Ищи девочку!

Мой нос был еще полон запаха от игрушки, поэтому я встрепенулась, когда легкий порыв ветра донес до меня запах девочки, по-прежнему вместе с запахом мужчины.

– Умничка! – Джейкоб остановил машину и внимательно смотрел на меня. Машины позади загудели. – Ну, чувствуешь?

Больше я не ощущала запаха.

– Все нормально, нормально, Элли. Хорошая девочка.

Теперь я поняла: мы работали из машины. Джейкоб вел, а я выставила нос в окно, напряженно отбрасывая все, кроме запаха от игрушки.

Я ощутила, как наклонился грузовик, въезжая на холм, и почувствовала разочарование Джейкоба.

– Похоже, мы ее потеряли, – пробормотал он. – Элли, ничего нет?

Услышав свое имя, я повернула голову, потом вернулась к работе.

– Отделение восемь-ка-шесть, ваше местоположение? – прохрипело радио.