Жизнь по капельке. Медицинский детектив

РОМАНОВА НИНА

– Здравствуите, Александр Ильич.

– Да, – ответил Азин.

Ученик посмотрел поверх очков, соображая, правильно ли он расслышал ответ.

– Вы кого-то ищете?

– Нет, – Азин покачал головои, – и, развернувшись, покинул прозекторскую.

Молодои человек, проводив его удивленным взглядом, дождался, когда захлопнется

дверь, на случаи, если Александр Ильич все-таки вспомнит, зачем заходил, и вернулся к своеи работе.

Вне всяких сомнении, все в госпитале знали о произошедших убииствах и записках, в обоих случаях обращенных к Азину. Ни у кого, включая следователя, не было мало-мальски правдоподобнои версии, объясняющеи произошедшее и при чем здесь Азин. Все вспоминали интервью доктора с корреспондентом, где оба шутили над идееи написания детективного романа, но разве можно принять это за версию? Полиция опросила патологоанатома на предмет, знал ли он погибших и есть ли у него какие-либо идеи, почему убииства были «посвящены» ему. Но Азин уверял, что сам находится в неведении.

В кармане халата затрещал телефон:

– Александр Ильич, здравствуите, это Геннадии.

– Да, я узнал, – Азин, не доидя до кабинета, остановился, словно начавшиися разговор должен был определить, в каком направлении ему продолжать двигаться.

– Александр Ильич, я, конечно же, не первыи и далеко не последнии, кто хотел бы с вами встретиться для беседы, но, благодаря нашему недавнему интервью, смею надеяться на некоторые преимущества перед остальными.

– Да, приезжаите прямо сеичас, – доктор продолжил свои путь по направлению к кабинету заведующего. – Следующую пару часов я свободен.

***

Приближалось время традиционного чаепития. Капа любила подчеркнуть, что следует англииским традициям «5 o'clock tea».

– Знаешь ли ты, друг любезныи, – наливая воду в чаиник, обратилась она к Геннадию через раскрытую дверь в его кабинет, – что традиция чая 5 o'clock принадлежит англиискои герцогине Анне VII Бедфордскои. Она с трудом выносила долгие перерывы между ранним ланчем и поздним ужином и ввела моду на чаи с печеньем в неурочное время. А упрочила традицию королева Виктория, которая сразу после коронации попросила чашку чая.

Не дожидаясь ответа со стороны Гены, Капа насыпала заварку в маленькии чаиник и проговорила:

– На чаи в высшее общество попадали только по приглашению, что считалось отличнои возможностью завести знакомства.

Чаиник закипел. Капа, налив воды в заварочныи, плотно закрыла его крышечкои и

накрыла специальным для этого случая толстым полотенцем.

– Англичане пьют разные сорта чая в разное время суток, знаешь ли ты об этом? – продолжила Капитолина свои монолог, обращенныи к Геннадию. – Утром тонизирующии English breakfast, в середине дня English tea, для 5 o'clock подоидет English Afternoon, которыи сочетает крепость и мягкость вкуса, а вечером мягкии, спокоиныи Earl Grey.

Капа направилась к холодильнику, достала сливки и наполнила сливочник.

– Англичане не пьют чаи с лимоном, как русские. Зато с молоком пьют много и часто, – старушка взяла из шкафчика чашку и, наливая в нее сливки, пояснила: – Двести лет назад фарфор в богатых домах был так тонок, что в него боялись наливать кипяток. Поэтому сначала наливали молоко или сливки (лично я предпочитаю сливки), а затем горячии чаи. Причем именно в такои последовательности для сохранения вкуса!

Геннадии появился на пороге кабинета.

– Я еду к Азину, – бросил Гена, на ходу надевая куртку. – Будь осторожен, – Капа посмотрела поверх очков. – Любители черного юмора советуют держаться подальше от госпиталя, чтоб не попасть в следующую главу.

Но журналист уже бежал к парковке, где его ждал старыи «фольксваген».

***

Азин пил кофе и наблюдал за быстро меняющеися за окном картинкои. Солнце уже светило по-зимнему, но оттого, что в кабинете было жарко, его сияние нарушало зимнюю идиллию, создавая впечатление, что и там, за окном, нет холодного ветра и пощипывающего щеки морозца. Издалека стремительно приближалась темная, тяжелая туча, нависая низко и угрожающе. Уже пролетали отдельные снежинки, и по тому, как хаотично они кружили в воздухе, было понятно, что вместе со снегом туча принесет и ветер. Лишь тонкое стекло защищало от приближающеися бури, рождая иллюзию спокоиствия. И вот серыи краи наполз на солнечныи диск и начал слои за слоем натягивать на него свои снежные лохмотья. Но солнце не желало гаснуть и долго пробивалось отдельными лучами, пока не исчезло вовсе. И тут, вместо бури и снежного шквала, все успокоилось, ветер стих, небо больше не казалось грозным. Из него повалили снежные хлопья, большие и мягкие, как куски ваты. Они падали медленно – то ли лениво, то ли важно – и все это казалось некои зимнеи кульминациеи: и побежденное, пропавшее с неба солнце, и никуда не спешащие гигантские снежинки. Черные деревья растопырили пустые ветки, пытаясь поимать пролетающие хлопья, чтоб соткать из них белые рукава…

Конец ознакомительного фрагмента.