Жизнь с Раманой Махарши

Годман Дэвид

Перумал Свами не всегда был таким. В ранние годы в Скандашраме он проявлял большую преданность к Бхагавану. Однажды, когда Бхагаван был ослаблен приступом дизентерии, Перумал Свами оставался при нем день и ночь. Как-то раз во время этого периода, когда у Бхагавана была сильная диарея, Перумал Свами подхватил экскременты собственными руками и избавился от них снаружи, поскольку знал, что встать и выйти стоило бы Бхагавану огромного напряжения. Его преданность проявлялась и другим образом. Когда он стал управляющим Скандашрама, то собрал большое количество денег, чтобы иметь возможность с размахом отпраздновать джаянти Бхагавана. Ежегодно в день джаянти он оплачивал большую процессию, которая двигалась

по улицам Тируваннамалая, неся впереди изображение Бхагавана. Он также собрал достаточное количество денег, чтобы выплавить статую Бхагавана из пяти различных металлов. Статуя эта достигала трех футов в высоту. В течение многих лет, уже не будучи управляющим Скандашрама, он продолжал праздновать день рождения Бхагавана с ежегодной процессией через город.

Прибытие в Скандашрам Чиннасвами, похоже, обозначило поворотный момент в его жизни. Будучи новичком, Чиннасвами обязан был спросить Перумала Свами, может ли он остаться в ашраме. Когда Перумал Свами обратился с этим вопросом к Бхагавану, Бхагаван шутливо ответил: «Этот человек станет твоим врагом. Если хочешь остаться невредим, прогони его». Перумал Свами не послушался совета и позволил тому остаться.

Вскоре слова Бхагавана обнаружили свою правоту. Когда Чиннасвами обосновался в ашраме, он начал выказывать интерес к его управлению, что часто вело его к таким действиям, которые не вызывали одобрения у Перумала Свами. Проблемы управления Перумала Свами осложнялись активностью Дандапани Свами, который также пытался повлиять на управление ашрамом. В этом конфликте интересов Перумал Свами пришел к выводу, совершенно ошибочному, что Бхагаван отдает предпочтение Чиннасвами, потому как тот является его братом. Чувствуя, что его авторитет и положение подрываются, Перумал Свами в ответ стал вести себя еще более диктаторски. Он принялся настойчиво утверждать, что является единственным управляющим и что все должно делаться согласно его воле. Такая позиция лишь спровоцировала дальнейшие конфликты.

...

В разговоре, который состоялся у меня с Рамасвами Пиллаем (одним из обитателей Скандашрама в тот период, когда в нем жил Бхагаван), он заметил, что кастовость была основным фактором местной политики. Перумал Свами наряду с некоторыми другими преданными, не являвшимися брахманами, думал, что брахманы пытаются завладеть руководством. Перумал Свами сопротивлялся их попыткам взять на себя дополнительные обязанности, полагая, что все это – стремление подорвать его авторитет.

Как-то раз я спросил Бхагавана, почему Перумал Свами стал врагом ашрама, будучи изначально столь добродетельным преданным. Бхагаван ответил: «Он служил без смирения, он всегда служил с эгоистичным чувством. Им всегда владело ощущение: „Я должен быть единственным управляющим этого ашрама"».

Тут Бхагаван рассказал мне историю о Джае и Виджае. Вишну назначил их привратниками в Вайкунте (одном из небесных миров). Оба они были очень преданы Вишну, но одновременно гордились своим положением. Это сделало их очень эгоистичными. Они обладали большой властью, потому что каждый, кто желал войти в Вайкунту, обязан был сначала получить их разрешение. Однажды четверо риши (мудрецов) – Санандана, Санаткумара, Санака и Санатсуджата – пришли к Вайкунте, чтобы встретиться с Господом Вишну. Без видимой причины Джая и Виджая очень рассердились на них и отказались их впускать. Разгневанные этим отказом, риши решили наложить проклятие на Джаю и Виджаю. Они объявили, что оба этих стража получат три последовательных рождения в качестве врагов Господа Вишну, прежде чем им будет позволено вернуться в Вайкунту. Когда проклятие вступило в силу, Джая и Виджая переродились в виде ракшасов (демонов) в период инкарнации Нарасимхи, Рамы и Кришны.

Бхагаван закончил историю, сказав: «Поскольку они служили с сильным чувством эго, им пришлось принять рождение в качестве врагов Вишну. Перумал Свами тоже служил в Скандашраме с сильным

чувством эго. Когда его эго взяло над ним верх, он сделался врагом ашрама».

Эгоизм Перумала Свами и его враждебность по отношению к Бхагавану стали особенно заметны в последние годы его пребывания в Скандашраме. Бхагаван поведал мне об одном инциденте, наглядно иллюстрирующем это. В тот момент я помогал Бхагавану принимать ванну. Заметив, что один из его больших пальцев слегка искривлен, я спросил его, как это случилось.

«Это произошло, когда я жил в Скандашраме, – сказал Бхагаван. – В то время мать была больна, и я ухаживал за ней. Я подумал, что было бы хорошо приподнять ей немного голову, поэтому попросил Перумала Свами принести мне короткий деревянный брусок, чтобы использовать его в качестве опоры для головы. Перумал Свами был в мрачном настроении из-за какого-то своего спора. Вместо того чтобы подать брусок, он бросил его мне. Брусок ударил по пальцу и выбил его. С тех пор он искривлен. Я тогда ничего не сказал Перумалу Свами.

Я просто подложил брусок матери под голову и продолжил выхаживать ее».

В те последние месяцы в Скандашраме Перумал Свами отказался от своей роли служителя и фактически принялся давать указания Бхагавану.

Мне поведали об одном случае, когда Перумал Свами сказал Бхагавану: «Это мой ашрам, ты должен делать то, что я говорю». Бхагаван ответил: «Если это твой ашрам, то можешь оставить его себе. Я уйду и буду жить в другом месте».

Это случилось незадолго до того, как Бхагаван покинул Скандашрам и отправился жить в Раманашрамам. Бхагаван никогда не говорил, что эти ссоры стали причиной его ухода, однако они, возможно, стали дополнительным фактором в его решении уйти.

...

В «Рукописи Брайтона» на с. 124 рассказывается о том, как Перумал Свами однажды сказал Бхагавану: «Это (Скандашрам) мое здание, моя собственность. Я построил его». Бхагаван ответил ему: «Ты полон „я“. Мы совершенно противоположны друг другу, поэтому я уйду от тебя». Затем, согласно Брайтону, «Махарши неожиданно оставил ашрам на Перумала Свами… спустился к подножию холма и остался жить в хижине рядом с самадхи своей матери, пока не был построен теперешний холл».

Позднее, если преданные спрашивали Бхагавана, почему он ушел из Скандашрама, он либо говорил, что особой причины не было, либо что такова была «божественная воля», которая побудила его сменить место. Несколько книг о Бхагаване сообщают, что он перебрался к самадхи своей матери у подножия холма, чтобы преданным было легче добираться к нему. И хотя для многих преданных в преклонном возрасте карабкаться несколько сотен футов вверх по горе, чтобы повидаться с ним в Скандашраме, было и впрямь большим напряжением, я не сталкивался ни с одним опубликованным утверждением Бхагавана в поддержку этой теории.

Когда Бхагаван пришел жить в Шри Раманашрамаме, то поначалу Перумал Свами обходился с ним очень хорошо. Приходя, он выполнял намаскарам, молча сидел рядом некоторое время, а затем возвращался в город. Как-то раз я видел, как он принес Бхагавану немного кофе в медном сосуде. Бхагаван сделал глоток и вернул оставшееся в качестве прасада. Тем не менее, когда Чиннасвами был назначен управляющим, былой гнев Перумала Свами разгорелся с новой силой, выразившись в злобной кампании против Бхагавана и руководства ашрама.

Он начал с того, что стал забирать себе предназначавшуюся ашраму корреспонденцию из Главного почтового отделения в городе. Уверив почтмейстера, что по-прежнему является управляющим ашрама, он получил возможность перехватывать корреспонденцию ашрама и присваивать себе большую часть его пожертвований. Чтобы прикрыть свое воровство, он использовал резиновую печать с именем Шри Раманашрамама. Украв деньги, он посылал преданным письма с благодарностью за их пожертвования, проставляя эту печать во всех письмах для придания им официального вида.