Жизнь только начинается

Панов Александр Сергеевич

– Главное, не отчитывается, собрания срывает, - заметила Оля.

– Вызовите Корнакова на бюро и побеседуйте с ним, - посоветовала Галина Афанасьевна.

Комсомольцы переглянулись. Иван Сергеевич решительно взмахнул ладонью.

– Верно, вызовем. Всыплем ему, как следует.

– Заодно и насчет вот напомните: без нот ему не быть хорошим гармонистом.

– Это мы напомним, - улыбнулся Иван Сергеевич.

Воспитанники встали, чтобы уйти, но Галина Афанасьевна остановила их. Только сейчас они заметили, что замполит чем-то взволнована.

–

С Полевым нехорошо получается, - после небольшого молчания сказала Галина Афанасьевна.

– Ну что с ним поделаешь! Слова не добьешься!
– с досадой сказала Оля.

– Я индивидуально беседовал, ну его, - махнул рукой Иван Сергеевич, ни рыба он, ни мясо...

– Полев очень плохо учится. Почему? Не знаете! С кем он дружит?
– уже строго спросила Галина Афанасьевна.

– Вообще-то ни с кем, дичится.

– Вы даже не поинтересовались, почему у него нет друзей, почему он сторонится всех? Что он делает по воскресеньям дома? Ходит парень, в землю смотрит, никого не трогает, - замполит испытующе взглянула на Ивана Сергеевича, - как говорят, "ни рыба ни мясо", ну и хорошо... А вы знаете о том, что Полев носит крест и агитирует других ходить в церковь?

Вечером Иван Сергеевич взял из красного уголка шахматы и принес в свою комнату. Он с деланым огорчением огляделся.

– Никого? На свидания убежали, одни мы с тобой, Митя, остались.

Полев, поспешно спрятав письмо под подушку, недоверчиво покосился на комсорга. Иван Сергеевич сел за стоя, расставил шахматные фигуры, предложил Полеву сыграть партию.

– Не умею, - отмахнулся Митя.

– Научу, - настаивал Иван Сергеевич.

– Не хочу, - отрезая, нахмурясь, Полев.

– Это другое дело.

Иван Сергеевич обошел стол и сел на край Митиной кровати. Он решил было сразу начать серьезный разговор, но, всмотревшись в сердитое лицо Полева, передумал.

– Я давно заметил: невеселый чего-то ходишь, нос повесил. Неудачно влюбился? Когда человек невеселый, одна причина: неудачная любовь. Ты скажи, кто она? Я помогу.

Полев молчал.

– Учти, девушки любят веселых, умных, и чтобы разные случаи рассказывали: из книг, из жизни.

– О девушках я не думаю, - разжал, наконец, рот Полев.
– Других забот много.

Полев взглянул на будильник, зевнул и стал снимать гимнастерку.

"Такого черствого человека я еще не видел, - возмущенно подумал Иван Сергеевич.
– Не читает, не рисует, не поет, даже в кино редко ходит. Ну что это за человек?"

Иван Сергеевич чуть не вскрикнул, увидев на шее Мити крест: маленький, желтенький, на шпагате. Полев мельком взглянул на Ивана Сергеевича и поспешно засунул крестик под рубашку.

– Не прячь, я видел, - усмехнулся Иван Сергеевич.

Полев закутался в одеяло. Но когда Иван Сергеевич встал, чтобы уйти, Митя отбросил одеяло и со слезами на глазах подбежал к Ивану Сергеевичу.

– Не говори! Не говори ребятам, засмеют. Ради бога не говори. Иван Сергеевич ухватил Митю

за плечи и с горечью сказал:

– Как ты мог опуститься до этого? Эх ты, человек!..

Глава двадцать девятая

"...Я ОСТАНУСЬ С РЕБЯТАМИ"

В это утро, к удивлению ребят, Митя Полев продолжал валяться в постели. Все уже умылись, а он лежал, отвернувшись к стенке.

– Опоздаешь на занятия, - предупредил Вася.
– Или заболел?

– Заболел, - глухо ответил Митя.

– Ерунда, - сказал Костя и стянул с Полева одеяло.
– Лежать будешь хуже скрутишься. Я всегда болезни на ногах переношу.

– Пусть лежит, - заступился за товарища Иван Сергеевич.
– Позовем врача, посмотрит его.

Митя молчал. Дело в том, что у него ночью кто-то отрезал крест. Когда ребята стали уходить, он подозвал Целинцева.

– Отдай крест, - шепнул Митя.

Иван Сергеевич пожал плечами.

– Не знаю ничего...

Он решительно отвернул воротник Митиной рубашки: - знакомого шпагатика не оказалось.

Оставшись один, Митя соскочил с постели, торопливо оделся. Подумав, он заправил кровать. Второпях Митя не заметил, как из под его подушки выпало письмо.

На перемене Иван Сергеевич и Вася прибежали навестить Митю.

– Тю-тю, улетучился, - удивился Вася, подбирая с пола письмо. А Иван Сергеевич побежал разыскивать Галину Афанасьевну.

Прочитав письмо, Вася сунул конверт в карман и поспешил в класс.

– "Ч. П." - тихо сказал Вася и протянул письмо Оле.

Письмо трудно было разобрать, настолько безграмотно оно было нацарапано. Письмо было написано месяца два назад, когда бабушка Мити гостила у сына на Урале.

Оля, по мере чтения, то хмурилась, то хваталась за голову, то почему-то сердито поглядывала на ребят. Письмо было такого содержания:

"...Дорогой внучек, крепко целую вас и приказываю вам: не забывайте бога, и не снимайте свой крест с груди. И тогда дела ваши будут идти хорошо. Но и что плохо придется, то за все благодари бога. Ослушался ты меня. Но брось школу и вернись в церковь, и бог тебе простит. Все мы на этом свете грешники. Молись и молись, и бог вознаградит тебя. Благодари бога за его великую милость к нам, грешникам..."

...Директор, прочитав письмо, принесенное Олей, озадаченно вздохнул:

– В моей практике первый случай такой. Видите, Галина Афанасьевна, мои слова сбываются. Плохо мы отбираем ребят. Теперь расхлебывать придется.

– Верно, - подтвердила замполит.
– Просмотрели Полева...

Неожиданно в кабинет вошла бабушка Мити. Встав у порога, она хищно огляделась. Ее глаза остановились на замполите.

– Вот мне вас и надо, красавица!
– старушка шагнула к замполиту.
– Вы больно сладко поете, прямо куда там, пташкой заливаетесь. И то и се для ребят...
– Старушка сделала еще шаг и потрясла палкой.
– Крест отрезали! Чтоб вам ни дна, ни покрышки!

Директор поднялся из-за стола и торопливо подошел к старушке.