Жизнь в моей голове: 31 реальная история из жизни популярных авторов
Шрифт:
После двух лет первых серьезных отношений с бойфрендом я почувствовала, что близится их конец. Мы много ссорились из-за моих беспрестанных ошибок – нужно было закрыть шкафчик, быть готовой вовремя, помнить о телефоне/бумажнике/ключах. За одну неделю я умудрилась запереть ключи в машине с работающим двигателем три раза — дважды за один день. И всякий раз мой несчастный бойфренд должен был ехать через весь город, чтобы привезти мне запасной комплект. И каждая такая поездка казалась еще одним гвоздем в крышку гроба наших обреченных отношений, и какая-то часть меня знала, почему такие случаи повторяются. Мое ощущение, что наши отношения на грани разрыва, делало их таковыми.
Годы спустя мы снова сошлись, и снова оказались в ситуации, близкой к катастрофе. Мы поехали на машине в Джошуа-Три, в путешествие, которое я спланировала, потому что никогда ничего не планировала. Я ненавижу иметь планы, а еще больше осуществлять их, но я пыталась. Мы проводили время, жаря маршмеллоу и разговаривая о нашем будущем, а потом вернулись к машине за водой. Захлопнув багажник, я поняла,
Но, разумеется, все не так просто. Мы пережили – и даже совсем неплохо – оставшуюся часть уик-энда. Когда наши отношения все же закончились, решение расстаться было обоюдным, неизбежным, даже, можно сказать, скрепляющим нашу дружбу, но у меня оно навсегда останется связыванным со звуком захлопывающейся крышки багажника.
Потом в течение многих лет было много потерянных ключей. Я бы заплакала, если бы увидела книгу под названием «Трудно изменить мир, если не можешь найти ключи».
Моя проблема имеет отношение к тому, что называется исполнительная функция. Я представляю мисс Функцию как одетую с иголочки неумолкающую леди, генерального директора/карточного шулера/любительницу острых ощущений, которая относится к простым смертным как к красному ковру под своими каблуками-шпильками. Мисс Функция работает на двухтысячном этаже и наблюдает за своими подданными полуприкрытыми глазами. Она соизволяет зайти ко мне, когда очень нужна, когда весь мир пылает, а в гидрантах кончилась вода. Мисс Функция обожает дедлайны и близость к провалу. Она подлетает в своем заправленном адреналином «Ламборгини» с криком «Садись!» С мисс Функцией за рулем я могу сочинять гениальные статьи в ранних утренних сумерках, выходить на сцену и прекрасно играть свою роль, болея гриппом, справляться с кризисными ситуациями, нисколько не вспотев, доверяться своим инстинктам и знать, что мир на моей стороне. А когда работа мисс Функции сделана, она оставляет меня с упадком сил и часто с простудой. У меня ушли годы на то, чтобы научиться распознавать опустошенную дерганую усталость: похмелье после чреды дней, когда я пила вино и ужинала с наиболее дерзкой, действенной версией самой себя.
Большинство же дней меня одолевает Дисфункция. Она взбалмошная баба, без памяти влюбленная в оболтуса-гитариста, живущего в подвале. Когда подходит время принять решение или переключить скорость, или вспомнить, что надо зайти в библиотеку, Дисфункция натягивает на себя хипповую юбку и сандалии, от которых она не в силах избавиться с восьмого класса, и является незваная. Дисфункция считает, что сейчас настанет прекрасное время для того, чтобы взять в руки укулеле, что она купила три года назад, но так и не удосужилась научиться играть на ней. Когда нужно выбрать между смартфоном А и смартфоном Б, она в панике мечется по комнате. Дисфункция посвящает несколько часов в неделю в течение более чем пяти месяцев обдумыванию своего выбора. Мои друзья заключают пари о том, когда же я наконец соберусь купить новый телефон. И только угроза того, что ей придется совершить длительную автомобильную поездку без оного, заставляет мисс Функцию спуститься на лифте со своих высот, чтобы довести дело до конца, быстро и точно, словно собака хватает кость.
Когда мама впервые заподозрила у меня СДВГ, я отвергла столь странную для меня идею, но чем больше книг из серии «Помоги себе сам» я читала, тем больше думала об этом. Годы спустя после того, как мама выдвинула ее, я наткнулась на благословенную статью в «Атлантике», озаглавленную «СДВГ протекает у женщин иначе». Это одно из недавних исследований, где говорится о том, что многим женщинам ставят такой диагноз, только когда они становятся взрослыми, после долгих лет борьбы с заболеванием. Раньше исследования СДВГ фокусировались на гиперактивных мальчиках, у которых немало проблем в школе, и никто не понимал, что у девочек он развивается позже и далеко не всегда сопровождается гиперактивностью или плохими отметками, и с возрастом положение дел ухудшается, а не улучшается. Девочки и женщины с СДВГ более склонны к депрессии и тревоге. Мы привыкли рассматривать эту биологическую проблему как проявление плохого характера, а это смертельный удар по самооценке. Ты не понимаешь, что твой мозг подставляет тебя. Слишком уж просто считать свои симптомы чертами личности, видеть себя слабой, ленивой или плохой.
Я не такая, и вы тоже.
Во многих отношениях я адепт порядка. Я должна им быть. Мой гугловский календарь раскрашен во все цвета радуги. Мои входящие письма рассортированы по папкам и отмечены звездочками. Каждый раз, когда мне нужно уйти из дома, я завожу два будильника. Один для того, чтобы дать мне знать, что пора выходить, а еще один, чтобы пробудить от глубокой сосредоточенности на чем-то, испытываемой мной не меньше двадцати минут до того. К несчастью, когда у меня стресс, эта система дает сбой. Я совершаю ошибки. Если такое случается, я стараюсь помнить, что работала усерднее, чем многие люди, для того, чтобы стать ответственным и надежным человеком, и что в большинстве случаев меня ждал успех. Пытаюсь сохранять чувство юмора. Пытаюсь прощать себя.
Лекарства тут помогают – очень, – но они действуют всего несколько часов, и это обстоятельство может усилить тревогу. Чтобы понять, как я могу помочь себе, надо тренироваться.
Я стараюсь каждый день медитировать. Самоосознание помогает
Когда я подавлена из-за плохой работы органа, который находится внутри моего черепа, когда я вымотана дисбалансом химических веществ, что должны управлять им, когда отключение электричества в офисе мисс Функции делает борьбу особенно острой, я напоминаю себе, что я не этот мозг. Я не этот поток нейротрансмиттеров. Я не этот недостаток внимания и не сфокусированный лазерный луч. Я не потерянные ключи.
Neti, neti.
Дэн Уэллс
Девушка на кухне
Когда мы с женой зарегистрировали наш брак, то стали жить с моим дедушкой, потому что бабушка только что умерла, и нужно было, чтобы кто-то заботился о нем, а нам это как раз было удобно. За ним надо было обязательно присматривать, потому что он страдал болезнью Альцгеймера, а я провел с ним значительную часть своего детства и, конечно же, вызвался помочь. Мы прожили с ним восемь месяцев, прежде чем наши планы не принудили нас уехать от него, и это были самые тяжелые месяцы моей жизни. Я предполагал, что вроде как с трудностями было покончено, когда мы переехали к нему, но нет. Если ты строишь свою жизнь вокруг разрушающей человека болезни, даже если болен не ты, это обязательно оставит свой след. Каждый раз, как я думаю, что мои чувства снова вошли в нормальное русло, случается нечто такое, что прогоняет эти мысли и от них остаются одни руины.
Мои бабушка с дедушкой, можно сказать, наполовину вырастили меня, не потому что родителей не было рядом, а потому что бабушка с дедушкой были рядом всегда. Всякое воскресенье мы ужинали у них дома и часто еще раз или два на неделе. Я также часто спал в их доме. Когда я пошел во второй класс в школу, до которой было не дойти пешком, они каждый день забирали меня с братом оттуда и иногда отвозили домой, но до этого часто приводили нас к себе, и мы у них играли, или делали домашнее задание, или смотрели телевизор, или занимались чем-то еще. Они приходили к нам на каждый день рождения, на каждый праздник, на школьные мероприятия, что случались у нас; они учили меня готовить и убирать в доме, косить траву и полоть огород. Мои воспоминания о проведенном с ними времени, конечно же, преувеличены, но в моей голове они действительно вырастают до огромных размеров. Я любил бабушку с дедушкой, и они любили меня, и эта любовь – один из камней в фундаменте, на котором построена моя жизнь. Существовали признаки того, что у бабушки тоже была некая форма деменции, хотя в то время мы этого не осознавали. Начальная стадия такой болезни характеризуется в первую очередь небольшой паранойей, явлением достаточно обычным, но слабо выраженную паранойю легко скрыть: она боялась, что кто-то хочет украсть фамильные вещи или что-то еще, и потому начала прятать их по всему дому, ничего нам не говоря, а поскольку ей это хорошо удавалось, мы ничего и не замечали. Некоторые из ее наиболее эксцентричных дел задним числом можно объяснить тем, что у нее были галлюцинации, а это еще один серьезный индикатор деменции, но в то время мы думали, что у нее просто стресс. Дедушка был явно болен гораздо серьезнее, поэтому наше внимание уделялось в основном ему – бабушке мы практически не помогали; вернее, помогали ей заботиться о нем. Если не принимать в расчет эти симптомы, она была надежной опорой, была просто потрясающей, а умерла она до того, как у нее появился шанс по-настоящему лишиться разума. Это случилось в начале 1999 года, как раз за месяц до того, как я женился, так что какое-то время с дедушкой пожила тетя, а затем моя невеста переехала к нему, а потом мы поженились, и я присоединился к ним. Мне исполнилось двадцать два года, и прошло немало лет после того, как я спал в его доме, но мне было там комфортно и страшновато одновременно. Я теоретически знал, что у дедушки имеются явные симптомы деменции, но не осознавал всю степень его деградации. Только спустя несколько лет, смотря фильм в доме жены, я впервые понял, как сильно опыт проживания с человеком, страдающим болезнью Альцгеймера, сказался на мне. В фильме рассказывалось о двух людях, которые встречаются и влюбляются друг в друга, и живут вместе, и стареют, а потом один из них заболевает болезнью Альцгеймера, не буду вдаваться в подробности. Смотря этот фильм, я обращал больше внимания не на любовную историю, а на то, как показаны симптомы болезни, и все время чувствовал, что это изображение не точно. Я не был уверен, потому ли это, что болезнь изображалась недостоверно или кино просто не совпадало с моим восприятием, но что-то точно было не так. Болезнь Альцгеймера – это в основном проблемы с памятью. Есть у нее и другие симптомы, в том числе и те, о которых я уже упомянул, такие как паранойя и галлюцинации, а также те, о которых еще не говорил – это жестокость и гнев. Но все же главное тут – потеря памяти. Ты видишь какой-либо объект или лицо, или слышишь голос, или песню, или звук, а твой мозг ищет файл, чтобы сказать тебе, что это такое, и не может отыскать. Файл исчез. Ты не узнаешь людей, с которыми был знаком всю жизнь, или принимаешь их за кого-то еще, а на следующий день можешь их вспомнить, но забываешь что-то другое. Память приходит и уходит, и часто мишенью болезни являются наиболее личные из имеющихся у тебя воспоминаний – к примеру, ты вряд ли забудешь, какая у тебя любимая еда, но совершенно не помнишь человека, который готовит ее для тебя.
Конец ознакомительного фрагмента.