Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Солод Вадим

Далее мы обратимся к мемуарам Дмитрия Шостаковича: «Один мой знакомый композитор рассказал мне историю — необыкновенную и обыкновенную. Обыкновенную — потому что правдивую. Необыкновенную — потому что речь в ней всё-таки идёт о жульничестве прямо-таки эпохальном. Композитор этот десятилетиями работал в Казахстане. Сам он хороший профессионал, окончил Ленинградскую консерваторию, как и я, по классу Штейнберга, но годом позже. В Казахстане он очень пошёл в гору. Был чем-то вроде придворного композитора, а потому и знал многое, что от непосвящённых скрыто.

У нас каждый знает имя Джамбула Джабаева. У меня сын его стихи в школе учил — разумеется, по-русски. В переводе с казахского. Ну а что было во время войны… „ленинградцы, дети мои“.

И всё оказалось, понимаете ли, выдумкой. То есть, конечно, Джамбул Джабаев как таковой существовал. Переводы были. Вот только оригиналов не было. Потому

что Джамбул был, может быть, и хороший человек, но поэтом он не был. То есть, может быть, и был, но это никого не интересовало. Потому что так называемые переводы несуществующих творений Джамбула сочинялись русскими поэтами. И они, поэты эти, даже не спрашивали у великого народного певца разрешения. а если бы и захотели спросить, то не смогли бы. Потому что переводчики ни слова по-казахски не понимали, а Джамбул ни слова не знал по-русски. (…) За Джамбула трудилась целая бригада русских стихотворцев. среди них весьма знаменитые — Симонов, например. Уж они-то конъюнктуру знали хорошо. И писали так, что вождю и учителю нравилось. Разумеется, больше всего о нём, о Сталине, но и подручных не забывали, например Ежова. Песню о Ежове в своё время, помнится, очень хвалили. Стихоплёты писали торопливо, много. Когда кто-нибудь из „переводчиков“ выдыхался, его заменяли новым. И, таким образом, производство не останавливалось. Фабрику прикрыли только со смертью Джамбула».

За сравнительно короткое время литературный дуэт Джамбул — Кузнецов создал на русском языке приличное количество действительно хороших произведений. Незамысловатая технология работала следующим образом: молодой поэт Касым Тогузаков — литературный секретарь сказителя — переводил предложения Кузнецова на казахский, Джамбул импровизировал на их тему, Касым переводил эту импровизацию на русский, затем П. Кузнецов придавал ей стихотворную форму. Через пару лет к творческому процессу подключился К. Н. Алтайский-Королёв, поэт и публицист, официальный биограф К. Е. Ворошилова, написавший о нём две книги. Тот легко переводил с казахского, калмыцкого, белорусского, при этом никогда не жил в Казахстане и, судя по всему, никаких других языков, кроме русского, не знал.

Так появились на свет такие бессмертные шедевры, как, например, «Песнь о батыре Ежове»:

Кочуй по джайляу, лети по аулам, Степная, гортанная песня Джамбула — О верном и преданном сталинском друге, Враги пред которым трепещут в испуге. Любви своей к Родине он не изменит. Как лучшего сына страна его ценит. Он снится шпионам, злодеям заклятым, Всегда — с обнажённым разящим булатом. (…) Я славлю героя, кто видит и слышит, Как враг в темноте подползает к нам, дышит. Я славлю отвагу и силу героя, Кто бьётся с врагами железной рукою… (Пер. с каз. К. Алтайского, 1937 год) Или гневный памфлет о Троцком: Первого пса Троцким зовут, Он кровожаден, бешен и лют. Второго пса Зиновьевым кличут, У третьего Каменева обличье. А с ними шакалья семья поднялась Из ям, где зловоние, падаль и грязь…

Апрельский номер «Мурзилки» за 1938 год открывался передовой статьёй: «Да здравствует советская разведка!», которая начиналась с призыва «Ребята! Наши славные чекисты во главе с Николаем Ивановичем Ежовым, народным комиссаром внутренних дел, разоблачили ещё одно змеиное гнездо врагов советского народа», а завершалась злободневными стихами Джамбула:

…Враги нашей жизни, враги миллионов, — Ползли к нам троцкистские банды шпионов, Бухаринцы, хитрые змеи болот, Националистов озлобленный сброд, Они ликовали, неся нам оковы, Но звери попались в капканы Ежова. Великого Сталина преданный друг, Ежов разорвал их предательский круг. Раскрыта змеиная, вражья порода Глазами

Ежова — глазами народа. Всех змей ядовитых Ежов подстерёг И выкурил гадов из нор и берлог. Разгромлена вся скорпионья порода Руками Ежова — руками народа.

Поэт и журналист А. И. Алдан-Семёнов утверждал, что тоже сочинил от имени акына несколько стихотворений. После его ареста по обвинению в террористической деятельности доходную эстафету подхватили другие его коллеги — например, «виртуоз рифмы» Марк Тарловский.

Вместе с А. Алданом был арестован и К. Алтайский, который после непродолжительного следствия был осуждён военным трибуналом Московского военного округа на 10 лет лагерей. В столицу переводчик-имитатор смог вернуться только в 1954 году.

По свидетельству журналиста Е. Курманбаева, настоящими авторами стихов Джамбула были действительно талантливые казахские поэты, в различное время трудившиеся его литературными секретарями: Абдильду Тажибаев, Калмакан Абдукадыров, Таир Жароков и Гали Орманов, известный также как автор очень хорошего литературного перевода на казахский язык сборника сказок «1001 ночь».

Признаться, как-то охарактеризовать такую кипучую «литературную» деятельность трудно. С юридической точки зрения это безусловное мошенничество. Однако нельзя не принимать во внимание тот факт, что Джамбул был действительно одарённым акыном, к тому же был известен как жирши — эпический сказитель, в репертуаре которого были и романтический эпос «Козы-Корпеш и Баян-Сулу», и песни из знаменитого киргизского эпоса «Манас». Распространёнными жанрами для акына считались толгау — песни-размышления, арау — песни-призывы, матау — песни-славословия, но настоящим испытанием для народных поэтов был айтыс — песенное состязание, в котором они демонстрировали свой дар импровизации. Традиционно в таком состязании выступали два представителя из разных родов, каждый из которых должен был как можно эпичнее прославить свой жуз и очернить своего противника. Всё как в жизни — хула и слава выступали в поэтическом единстве. Как правило, айтыс продолжался до тех пор, пока один из его участников не признает себя побеждённым. В качестве наказания он должен был воспроизводить свою версию по первому желанию собравшихся слушателей. По понятным причинам какие-либо верифицированные образцы такого творчества отсутствовали — это всё-таки устное повествование, облечённое в особую форму мелодекламации. Русского языка народные сказители в большинстве своём не знали, но при этом отрицать такое креативное культурное своеобразие тоже было бы довольно странно. Авторский перевод никогда не существовавшего стихотворения национального поэта, а затем его продажа издателю были вызваны не столько стремлением обмануть доверчивого читателя, сколько банальным желанием заработать на политической конъюктуре. Поэтому вокруг легендарного имени Джамбула ещё долгое время, в том числе и после его смерти, продолжал кормиться хорошо организованный отряд литераторов, редакторов, издателей и переводчиков разной степени талантливости и успешности.

Глава VIII

Проблемы реализации исключительного права русских авторов-эмигрантов

Audiatur et altera pars [223]

Злободневность этой главы вызывает глубокое разочарование. Прошло ровно сто лет, а в Европе снова зазвучали споры по поводу «понаехавших» из России, да и методы решения проблем всё те же: выдача россиянам эрзац-документов, арест государственных и корпоративных активов с дальнейшим использованием их для решения «гуманитарных» вопросов, патологический страх перед пропагандистским влиянием Кремля и т. д. и т. п… даже речи политиков европейских держав, как и заголовки СМИ, практически не изменились.

223

Слушай другую сторону.

Начиная с 1920-х годов за пределами РСФСР (СССР) де-факто сформировалось квазигосударство, которое формально сохранило практически все институты дореволюционной России в виде некого подобия административно-бюрократической системы, политических партий, общественных организаций, культурных центров, просуществовавших практически без изменений до 1925 года дипломатических представительств, армии, с собственным государственным языком, но при всём этом — не имевшее собственной территории.

Основными странами, куда после революции и Гражданской войны эмигрировали граждане бывшей Российской империи, были Германия, Франция, Турция, Югославия, Болгария и Северный Китай.