Жизнь
Шрифт:
Селеса, конечно, покрутила пальцем у виска, говоря, что я сошла с ума, но отрядила Дошку навести там порядок, освободив ту часть, где была широкая лавка, на которой раньше Алих хранил запасной инвентарь.
— Ты будешь спать здесь, — указала я Нюню на лавку, — завтра купим тюфяк и одеяло. Это полотенце твое, и мыло тоже. Мыться нужно каждый день, чтобы оставаться чистым. На землю больше не садись, только на лавки. Ты понял?
Нюнь часто заморгал, кивнул и отвернулся. А я увидела, как судорожно дернулся кадык на худо шее.
— Повесь полотенце и приходи на кухню. Я тебя накормлю, — сказала я и сбежала от Нюня. Глазам стало горячо, я прикусила
Нюнь вышел из дровяника только минут через двадцать, покрасневшие глаза выдавали, что все это время он не просто вешал полотенце.
Я уже закончила с сушеными яблоками и теперь крошила падалицу на начинку, снова расположившись на крыльце, чтобы не пропустить Нюня.
— Идем, — кивнула я ему и прошла на кухню. Он послушно следовал за мной, стараясь не делать резких движений. На секунду мне показалось, что что он сейчас не выдержит напряжения и просто сбежит. Но Нюнь справился, присел на краешек скамьи и спрятал под стол руки. Я поставила перед ним миску с кашей и вручила ложку, — держи. Это ложка. Ты умеешь ею пользоваться?
Он кивнул. Осторожно и немного неуклюже взял деревянную ложку и неловко зачерпнул кашу. Но до рта донес, не уронив ни капли. Вот и отлично. Не такой уж он идиот, как всем вокруг кажется. Миску, ложку и кружку, в которую я дала ему молоко, он помыл сам, без напоминаний. И помыл чисто. Значит, улыбнулась я, справится и с той работой, которую я ему определила. Будет ходить рядом со мной, таскать ведро с водой и мыть кружки. Я ведь сегодня думала о том, как присобачить к тележке ведро для мытья кружек?
От непривычной сытости Нюня разморило, и я отправила его в сарай отдыхать. Пусть выспится. Я же помню, как сама засыпала на ходу после еды.
Глава 30
Утром мы с Нюнем отправились на работу. Сегодня я приготовила в три раза больше взвара, пива с квасом и пирогов с яблоками. Если мне удастся продать все, то можно будет выдохнуть, бизнес у меня получился.
Я толкала груженую тележку, Нюнь нес полведра воды и узелок с кружками и очень волновался. И мне пришлось успокаивать его, говоря, чтобы ничего не боялся, его просто никто не узнает. Поначалу так и было, я благополучно распродала первую партию, быстро сгоняла за второй и черпак уже доскреб до самого дна, когда одна из торговок узнала Нюня.
— Ой, бабоньки, — заголосила она на всю площадь хорошо поставленным голосом, — это ж Нюнь! А мы-то голову сломали, где это Елька наша мужика такого красивого оторвала, — она захохотала. Все остальные подхватили смех, подхватив шуточку и с быстротой молнии разнеся ее по всей ярмарке.
Взгляд Нюня заметался, натыкаясь на смеющихся людей, с каждым разом он съеживался все больше и больше, становясь похожим на вчерашнего себя.
— Нюнь, они же не со зла, а по-доброму, — улыбнулась я, — если хочешь, чтобы они перестали смеяться, нужно посмеяться вместе с ними. Попробуй, это просто, — я звонко захохотала и громко ответила, — а то! Сами виноваты, прощелкали такого хорошего помощника.
Нюнь вопросительно взглянул на меня, я подмигнула, и он несмело растянул губы в улыбке:
— Ы-ы-ы-ы! — площадь продолжала хихикать, ничего не изменилось, и улыбка Нюня стала увереннее, и он уже веселился вовсю. — Ы-ы-ы!
Распродали мы почти без остатка. Осталось только пара пирогов с яблоками. Я вручил одни Нюню, второй приберегла для детишек. Им тоже хочется
Сегодня у меня в кармане брякало почти в три раза больше чем вчера. Я присела в сторонке и пересчитала выручку. Получилось восемь филдов и четыре гринки. Если я каждый день буду продавать по столько… У меня, что называется, в зобу дыхание сперло от перспектив.
— Нюнь, — позвала я своего помощника, смиренно дожидавшегося меня с ведром и кружками в руках. А когда он подошел, протянула ему одну гринку и улыбнулась, — это тебе. Держи, заработал…
— Ы-ы-ы, — провыл Нюнь, хватая монетку и пряча ее куда-то в одежду.
Мы отвезли домой инвентарь и вернулись на ярмарку закупаться. Сегодня это был уже четвертый рейс, и я немного устала. Хотелось прилечь и отдохнуть. Но если я не куплю продукты, то завтра мне нечего будет принести на торги. Поэтому сжала зубы и вперед.
Я решила, что мне нужно создать запас хотя бы на один день, чтобы в случае чего не остаться на бобах. Вдруг на ярмарке закончатся сушеные яблоки? И что я тогда буду делать? Класть зубы на полку?
Поэтому шесть с половиной филдов ушли на тот же минимальный набор продуктов, что и вчера. Только пиво и квас я взяла бочками по десять крынок, заплатив за каждую по филду и сэкономив по три гринки с каждой бочки. В тележку, как мы не толкали, влезла всего одна бочка. За второй придется приехать на рынок в пятый раз. Я прикусила губу, чтобы не заплакать от обиды и усталости. С тяжелым вздохом взялась за ручки тележки, толкнула ее вперед и… ничего. Тележка даже не шелохнулась. Я думала, что под колеса попал камень, но нет, там было чисто. Я навалилась всем телом, уперлась ногами в землю, но все осталось на своих местах. Стало понятно, все продукты и бочку с пивом мне одновременно не увезти…
— Ы-ы-ы, — Нюнь осторожно отодвинул меня от тележки, взялся за ручки и легко толкнул ее вперед. — Ы-ы-ы-ы, — махнул он мне головой. И мы пошли вперед. Нюнь вез тележку, а я шла налегке. Это оказалось неожиданно приятно. Почему я сразу не подумала, что даже ослабевший Нюнь сильнее, чем я? Наверное, я просто не воспринимала его взрослым. Думала, что повесила на своею шею еще одного ребенка. А на самом деле приобрела отличного помощника.
Вернувшись на ярмарку, мы сначала заехали к деду Вихто и купили Нюню тюфяк и теплое шерстяное одеяло, немного шерстяной ткани, швейный мешочек с принадлежностями для шитья, пару мотков спряденной шерсти и спицы. Я не плохо умела вязать в прошлом. А теплые шапки, шарфы, носки и свитеры нам не помешают… всем троим… Так что работы у меня теперь много.
Последние седьмицы лета пролетели очень быстро. Мой маленький бизнес давал приличный доход. Мы больше не бедствовали и могли себе позволить гораздо больше, чем скудную пищу. Хотя отложить деньги на черный день у меня все так же не получалось, но три украденных лурда я сохранила, и они так и лежали в тайнике под кроватью. А все заработанные деньги я потратила на повышение доходности бизнеса и улучшение быта.
Я оборудовала в арендованном чуланчике, где спал Нюнь, небольшой склад, где хранила бочки с квасом и пивом. Где-то через две седьмицы после начала работы, я смогла купить напитки сразу большими бочками по сто крынок, как делали харчевни. Пусть погреба у меня нет, но в сарае даже днем достаточно прохладно, чтобы квас и пиво не испортились. Покупать оптом было намного выгоднее. Если маленький бочонок объемом три крынки стоил пять гринок без учета тары, средний на десять крынок — филд, то бочка на сто крынок обошлась мне всего в шесть филдов.