Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны
Шрифт:
[Люди] стали свидетелями таких бедствий, о каких не слыхали в древние века, во времена исчезнувших государств. Слыхано ли, чтобы [какая-то] орда выступила из мест восхода солнца, прошла по земле вплоть до Баб ал-Абваба [262] , а оттуда перебралась в Страну кыпчаков, совершила на ее племена яростный набег и орудовала мечами наудачу? Не успевала она ступить на какую-нибудь землю, как разоряла ее, а захватив какой-нибудь город, разрушала его. Затем, после такого кругового похода, она возвратилась к своему повелителю через Хорезм невредимой и с добычей, погубив при этом пашни страны и приплод скота и поставив ее население под острия мечей. И все это менее чем за два года!
262
Баб ал-Абваб (Дербенд) — совр. Дербент.
Поистине, «земля принадлежит Аллаху: Он дает ее в наследие, кому пожелает из Своих рабов, а конец — богобоязненным» [263] .
Глава 21
Рассказ о том, какие бедствия и тревоги испытал султан до его смерти на острове моря Кулзум [264]
/55/
263
Коран VII, 125 (128)
264
Море Кулзум — Каспийское море.
Прибыв к султанскому двору и узнав о том, что предпринято против него, он стал плести сети хитрости, чтобы спастись из этого трудного положения. А это был человек, к речам которого прислушивались и советам которого следовали. И вот он начал нашептывать султану, что если [он] пройдет в Ирак, позабыв Хорасан и его жителей и пренебрегая местом своего рождения и водами, орошающими его приобретенное и унаследованное [владения], то к нему стекутся такие богатства и он [соберет] столько людей, что сумеет заделать брешь и залечить свои раны.
Это были лживые басни и обманчивые рассказы, «точно мираж в пустыне. Жаждущий считает его водой, а когда подойдет к нему, видит, что это — ничто» [265] . А султан отдал наилучшее и приобрел сомнительное, оставил столько областей и людей, что в сравнении с этим Ирак подобен понятию частицы (аш-шай') у му'тазилитов, даже ничтожнее, либо же монаде тех, кто признает ее существование, даже меньше ее [266] . Султан с берегов Джейхуна направился в Нишапур и оставался в Нишапуре днем только час [267] из-за страха, овладевшего его сердцем, боязни, обосновавшейся в глубине его души, из-за опасения, которое завело его в русло сомнений и не давало ему [возможности] сложить крылья для отдыха.
265
Коран XXIV, 39 (39)
266
Му'тозилиты — теологическое направление в исламе, связанное с умозрительной философией, в том числе атомистическим учением.
267
Покинув берега Амударьи, хорезмшах Мухаммад направился в Ирак. По пути его пытались убить его спутники — родственники Теркен-хатун из племени Уран. Однако он был предупрежден и бежал в Нишапур с несколькими телохранителями (Ибн ал-Асир, 9, с. 334; ал-Джувайни, 2, с. 109; ал-Джузджани, 1, с. 277; Рашид ад-Дин, пер., 1/2, с. 209—210). По пути в Нишапур хорезмшах остановился в крепости Калат, в округе Туса, но вскоре покинул ее и 12 сафара 617 г. х. (18. IV 1220 г.) прибыл в Нишапур (см.: ал-Джувайни, 1, с. 171; 2, С. 379). По ал-Джувайни (2, с. 381), хорезмшах находился в Нишапуре до четверга 7 раби' I 617 г. х. (12. V 1220 г.).
Эмир Тадж ад-Дин 'Умар ал-Бистами, который был одним из вакилдаров [268] , рассказывал: «Во время этого своего перехода в Ирак султан прибыл в Бистам [269] . Он позвал меня к себе и велел [кому-то] принести /56/ десять сундуков. А затем спросил: “Знаешь ли ты, что в них?” Я сказал: “Султан более сведущ в этом”. Он сказал: “Все это драгоценные камни, которым нет цены. Известна стоимость только этих двух, — он указал на два из них. — В них столько драгоценностей, что их стоимость равняется хараджу всей земли”. Он велел мне отвезти их в крепость Ардахн [270] . Это одна из самых неприступных крепостей на земле, орлы и те не достигали ее высоты, и ее обитатели видели птиц только сверху. Я отвез сундуки туда и у тамошнего вали взял расписку в том, что доставил их в запечатанном виде. Впоследствии, когда татары разошлись по многим странам и оказались в безопасности со стороны султана, они осадили упомянутую крепость, пока вали не заключил с ними перемирия на условиях передачи им сундуков, которые они получили запечатанными. Их отправили Чингиз-хану».
268
Тадж ад-Дин 'Умар ал-Бистами — один из шести назначенных хорезмшахом вакилдаров. См. примеч. 128 к гл. 13.
269
Бистам — город у отрогов Эльбурса. См.: Йакут, 2, с. 180—181.
270
Ардахн (Ардахин, Ардахан) — крепость в горах между Демавендом и Мазандараном, в трех днях пути от Рея. См.: Йакут, 1, с. 189; Бартольд. Сочинения, 1, с. 489.
Так вот, прибыв в Ирак [271] , султан остановился в долине Даулатабада [272] , а это один из округов Хамадана. Он оставался здесь лишь несколько дней, имея при себе из тех, кого извергла страна, — скорее из жалких остатков отступивших — около двадцати тысяч всадников. Но то, что так устрашило его, было не чем иным, как боевым кличем и вражеской конницей, окружившей его сплошь словно линия окружности. Сам он ускользнул от нее, но гибель постигла большую часть его приближенных. 'Имад ал-Мулк был в числе тех, кто был убит в тот день. Султан же с небольшим количеством своих спутников и свиты спасся бегством в Джил [273] , а затем оттуда в Исфизар, а это самая неприступная область Мазандарана [274] из-за ее узких ущелий и теснин. Далее отсюда он перебрался к побережью моря и здесь остановился близ гавани, в одном из ее селений [275] .
271
После Нишапура хорезмшах, преследуемый отрядами Джэбэ-нойана и Сюбете-Бахадура, метался от одного города к другому и от одной крепости к другой, но везде встречал холодный прием у местных правителей, которых предостерегал письмами Чингиз-хан. Близ крепости Фарразин хорезмшах встретил сына Рукн ад-Дина с 30-тысячным отрядом войск. Отсюда они направились к крепости Карун (на одноименной горе между Реем и Табаристаном), где он оставил часть своего гарема. Отсюда он добрался до крепости Сарджахан (в Гиляне; см.: Йакут, 5, с. 64), где оставался в течение семи дней, после чего отправился к Исфизару (или Устундару; см.: Йакут, 1, с. 231), а затем у Амуля вышел к Каспийскому морю. См.: ал-Джувайни, 2, с. 381—385; ал-Джузджани, 1, с. 276—277; Рашид ад-Дин, пер., 1/2, с. 210—213; ср.: Бартольд. Сочинения, 1, с. 489 и сл.; Kafesoglu, c. 279 и сл. Как видно из текста Сират, ан-Насави дает иное описание бегства хорезмшаха.
272
Даулатабад — селение в округе Рея.
273
Джил — совр. Гилян.
274
Мазандаран (совр. Мазендеран) — историческая область, более известна под названием Табаристан. В настоящее время одна из прикаспийских провинций в Северном Иране. См.: Бартольд. Сочинения, 7, с. 215—225.
275
Вероятно, это было село Дабуйе (или Дабуйи), близ Амуля. См.: ал-Джувайни, 2, с. 385.
276
Рукн ад-Дин Кабуд-Джама — правитель одноименного округа. См. примеч. 22 к гл. При монголах Рукн ад-Дин и его сын 'Имад ад-Даула Нусрат ад-Дин продолжали оставаться испахбадами округа Кабуд-Джама. См.: ал-Джувайни, l, C. 338, 351; 2, с. 486, 487, 542.
Когда татары неожиданно для султана напали на это селение, он сел на судно. Тут же на судно посыпались стрелы с их стороны, а группа их людей вслед за ним бросилась в воду, стремясь захватить султана. Но поспешность привела их к гибели, а вода доставила [адский] огонь.
Некоторые из тех, кто был на судне с султаном, рассказывали мне: «Когда мы вели судно, султан заболел плевритом и потерял надежду остаться в живых. В явном отчаянии и печали он говорил: “Из всех областей земли, которыми мы владели, не осталось у нас даже двух локтей, чтобы выкопать могилу. Но сей мир — это не дом для живущего; полагаться на его прочность — значит предаваться самообману и обольщению. Это всего лишь обитель для странников, через одни ворота которой входят, а через другие выходят. “Назидайтесь, обладающие зрением!” [277] ».
277
Коран LIX, 2 (2)
Они рассказали мне: «Прибыв на остров [278] , он очень обрадовался этому и пребывал здесь одиноким изгнанником, не владея ни полученным по наследству, ни вновь приобретенным. А болезнь его все усиливалась. Среди жителей Мазандарана были люди, которые приносили ему еду и то, чего ему хотелось.
Он как-то сказал: “Иной раз мне хочется, чтобы у меня был конь, который пасся бы вокруг этого моего шатра”. — Для него был разбит небольшой шатер. — Когда об этом услышал малик Тадж ад-Дин [ал-]Хасан [279] — а он был одним из сархангов султана и возвысился до сана малика при Джалал ад-Дине, который воздал ему должное милостями и щедротами за его службу султану в эти дни и дал ему во владение Астрабад /58/ с его округами и крепостями, — он подарил султану буланого коня».
278
В. В. Бартольд (Сочинения, 1, с. 493) предполагает, что это был остров Ашур-Адэ (совр. Ашурада), расположенный близ города и гавани Абескуна (Абаскуна), у устья р. Горган. Ибн ал-Асир по этому поводу пишет (9, с. 334): «Он (хорезмшах) достиг гавани моря Табаристана, известной по имени Бар Сакун. У него там была крепость в море. Едва он и его спутники поднялись на корабли, появились татары, но они успели выйти в море». См. также: Ибн Халдун, с. 385.
279
Тадж ад-Дин ал-Хасан — мукта' Астрабада, второго по величине города области Джурджан, в 30 км к ю-в от Каспийского моря. См.: Йакут, 1, с. 224.
А в прежние времена старший конюший султана эмир Ихтийар ад-Дин — у него было собрано тридцать тысяч коней — говорил, бывало: «А если я захочу, то доведу их количество до шестидесяти тысяч и не истрачу ни одного динара или дирхема. Достаточно мне для этого призвать от каждого табуна (душар) лошадей султана, имеющихся в стране, по одному чабану, и число коней еще увеличится на тридцать тысяч». Пусть вдумчивый судит, насколько различны эти два положения, и извлечет уроки! Да!
Если кто-нибудь в эти дни приносил немного съестного или что-либо другое, он писал для него указ о высокой должности или о значительном владении икта'. Нередко такой человек сам брался писать грамоту, так как у султана не было тех, кто бы писал «островные указы». Все это были скорее послания на имя Джалал ад-Дина. И когда он появился [в стране] и грамоты предъявили ему, он утвердил их полностью. А если у кого-нибудь был нож или полотенце либо же [иной] знак султана, обозначавший икта' или должность, то Джалал ад-Дин целовал эту вещь, принимал и подписывал распоряжение об этом.